Он подскочил к кровати.
— Тальда, ты как, живая?! А то я испугался, когда увидел, что ты лежишь и не двигаешься. Ты меня слышишь хоть? Тебе больно?
Ответить она не могла, так вся нижняя часть лица была залеплена белым. Только смотрела на Максима широко открытыми глазами.
— Говорить не можешь, да? Тогда я буду спрашивать, если «да» — ты моргай, «нет» — не моргай, — подсказал он. — Поняла?
Тальда моргнула.
— Отлично! Знаешь, а мы выиграли, наказали этих синих уродов! Магистр приходил, принял меня в Орден. А нафиг мне их Орден? Выздоровеешь, и смотаемся отсюда.
Тальда радостно заморгала.
— Ага! Полетим с тобой далеко-далеко. Куда летатель довезти сможет. А дальше пойдём пешком.
Девушка перестала моргать.
— Почему ты не хочешь? Вот увидишь — двери там! Не веришь? Я тебе точно го…
— Юноша, что вы здесь делаете? — внезапно оборвала их «диалог» невесть откуда нарисовавшаяся «докторша». — Кто вам разрешил сюда являться?
Максим испугался было, но тут же опомнился — чего он собственно боится? Кто ему что сделает? Вспомнил, как разговаривал с Белыми Сёстрами Савай. Подбоченился, вздёрнул повыше нос:
— До ваших запретов мне дела нет! Лучше расскажите, что с моей подругой?
Докторша нахмурилась. Белые брови её вмиг налились синевой, татуировки на руках нехорошо замерцали.
— С вашей подругой ничего страшного не случилось — сотрясение мозга, несколько переломов, ушибы внутренних органов. Когда мы её починим, она вернётся домой, и сможете беседовать сколько захотите. А пока разговаривать ей вредно для здоровья. И ваше присутствие здесь вредно для здоровья. Особенно — для вашего. Если вы немедленно не удалитесь, то останетесь здесь надолго. На очень долго.
Голос врачиха не повышала, и угрозу её Максим не понял. Но хватило тона, каким та была произнесена. И он сообразил вдруг, что не так уж много знает об этом мире. Крайне недостаточно, чтобы наглеть и лезть на рожон.
— Извините. Я не хотел…
Он попятился к прозрачной стене. Он таки струхнул. И чуть не забыл пожелать, чтобы в стене появился проём. Или забыл, и это врачиха пожелала за него? А ещё она пожелала вышибить Максима пинком из палаты, так, чтобы он с размаху шлёпнулся на свой диван. Тот кувыркнулся и что есть духу понёсся прочь от рекреационного центра.
Только тогда Максим опомнился, перехватил управление. Мысленно почесал макушку и спросил сам себя: «А что это было?!» Ответа на этот вопрос он не знал. Но, кажется, за нарушение правил в здешних играх могли наказать гораздо строже, чем он думал.
