Очень многие.
В молодости ей хотелось большую семью. Они с мужем говорили об этом еще до того, как для них прозвонили свадебные колокола. В большой семье — сила. В большой семье — счастье. Но так получилось, что у них был только один ребенок, и он умер первым, на чужой земле. А потом умер и муж, потому что он был патриотом.
О, этот печальный, надломленный мир!
И когда стало казаться, что все закончилось, и все изменилось, и больше уже ничего не работало, и никто толком не понял, что именно победил, и каждый считал победителем себя, и они снова затеяли воевать, чтобы доказать свои правоту, и в конечном итоге сам мир опрокинулся и раскололся… даже тогда… это был еще не конец.
Женщина сидела в центре круга из горящих свеч. Она сняла очки и потерла уставшие глаза.
Нет, это был еще не конец. Хотя люди хотели конца, и придорожные проповедники изрекали свои пророчества, а сумасшедшие мужчины и женщины в венках из колючей проволоки влачились по сожженной солнцем земле, взвалив на спины тяжелые деревянные кресты… все равно это был не конец, и никто из страдающих душ не сумел бы сказать, когда переломанный старый мир прекратит свое мучительное вращение и рассыплется пылью веков.
Женщина решила, что завтра с утра съездит в город.
Ей нужно пополнить запасы консервов, тушенки и супа. Можно взять на обмен помидоры и яйца. Ей нужно увидеть людей. Так тому и быть.
Она убрала книгу обратно в специальный сундучок, где хранились все книги, задула все свечи, кроме одной, и еще долго лежала, глядя в потолок, пока ее голубые глаза не закрылись.
На следующий день было жарко. Очень жарко… жарче жаркого. Как и в любой другой день. Небо было раскрашено облаками. Солнце куда-то запропастилось. Женщина села на свой зеленый велосипед цвета мая.
Так она про себя шутила.
Дугласвилль — не ахти какой город, но все же там стояли дома. Там жили люди. Он был не совсем уж пустым. Женщина проехала на своем велосипеде цвета мая мимо свалки, где ржавели и гнили остовы автомобилей. Она давно перестала разглядывать их, давно перестала задумываться, как они раньше работали. Она направилась прямиком к магазину.
Поход в магазин всегда представлялся волнующим делом, потому что никогда не знаешь, что там найдешь. Наверное, раньше это была бакалейная лавка — судя по размеру торгового зала и размещению полок, — но сейчас там продавали все понемногу. Сотрудники магазина носили огнестрельное оружие, так что никто не пытался ничего украсть во второй раз. Но в магазине работали хорошие люди, они знали женщину и даже безвкусные помидоры, которые она привозила в рюкзаке за спиной, — это все-таки лучше, чем ничего, потому что текстура и аромат тоже имеют значение. И яйца… ну, желтки у них желтые.
