Так и слышу, как он говорит мадам Канове: "...Я ведь затем и женился, чтобы принести ее в жертву нашему счастью".
Вот уж подлинно - смех и грех! Жертвенная овечка оскалила зубы перед самым закланием.
Временами он осторожно пробует коснутся волнующей его темы. Я с вялым безразличием отвечаю, что опасаться ему нечего. Он мне, разумеется, не верит, но умолкает. В противном случае я моментально расстраиваюсь, пускаю слезу и заявляю, что он просто добивает меня своей подозрительностью. Это действует безотказно. А еще я то и дело выдумываю разные капризы. Кристиан приписывает их моему болезненному состоянию и, помня наказы Клода, мечется, словно белка в колесе.
2 апреля.
Вчера ходили на прием к известному гематологу. Клод заранее прислал развернутое заключение о состоянии моего здоровья. Согласно сценарию мне пока надлежит оставаться в неведении, но Кристиан, уже поднаторевший в медицинских терминах, понял все как нельзя лучше. Больше ничего и не требовалось. Убедившись, что очередной удар достиг цели, отправила эту писанину в унитаз.
Я настояла, чтобы Кристиан подождал меня в приемной. Заморочить голову светилу гематологии оказалось совсем несложно - доктор принял меня за одну из тех психопаток, которые изобретают себе болезни, а потом бегают по врачам, отнимая у них время.
Когда я вышла из кабинета, Кристиан с видом приговоренного к смерти сидел на стуле; к моему облегчению, он был совсем не расположен беседовать со светилом. Я подошла и, испуганно округлив глаза, произнесла чуть дрожащим голосом:
- Знаешь, дорогой, эта история нравится мне все меньше. Теперь направляют на рентгенотерапию... Что это может означать?
11 апреля.
Регулярно посещаю госпиталь Сен-Жозеф, прохожу курс рентгенотерапии. Кристиан отвозит меня и ждет в машине - мы решили, что он не будет заходить внутрь, поскольку больничная обстановка действует ему на нервы. А я огибаю здание и попадаю в тихий, уютный скверик. Здесь я сажусь на скамейку кстати, как раз перед рентгенологическим отделением, - достаю какой-нибудь роман и одолеваю две-три главы, после чего возвращаюсь, и мы едем домой.
Честно говоря, эта затянувшаяся комедия начинает меня малость утомлять, но я уверена, что нервы у моих подопечных скоро сдадут. Первым, несомненно, сломается Кристиан - он и так уже на пределе. Потом настанет черед мадам Кановы. Она сделана из куда более прочного материала, но я все-таки научу ее хотя бы одному человеческому чувству - страху.
