– Я не удивлюсь, если он сделает тебе предложение, – как-то сказала Дейзи сестре.
И тут неожиданно Роуз испугалась. Она была чересчур скромна, чтобы думать о своем преимуществе перед другими дамами – знакомыми этого джентльмена.
– Но мы встречаемся с ним всего одну неделю и едва знаем друг друга…
– Зато какая бы это была блестящая партия! – Дейзи даже зажмурилась. – Все будет очень хорошо, Роуз, если только ты сможешь поддержать это знакомство. Все возражения, которые я смогла преодолеть, чтобы привезти тебя сюда, все проблемы, связанные с тем, что маме придется заниматься хозяйством в нашем Примроуз-Парке, все неприятности, которые возникли оттого, что мы не застали здесь тетушку Пикеринг, и эта нелепая ситуация, когда я должна была согласиться на помолвку с его светлостью, – все это пустяки, если мы сейчас добьемся результата. Я хочу видеть тебя счастливой, Роуз, я так тебя люблю, что готова отдать все, лишь бы ты удачно вышла замуж.
Но Роуз молчала. Тогда Дейзи обняла ее и улыбнулась, хотя на этот раз ей очень хотелось расплакаться, так она была расстроена.
В театре Роуз выглядела превосходно в своем зеленом платье, и сэр Филип был явно покорен ею. Как им повезло, думала Дейзи, что они встретили лорда Кинкейда на пути в Лондон и были представлены его семье. Леди Хетти также была очень добра к ним и не выказала никакого неудовольствия или сожалений по поводу их пребывания в ее доме.
Разумеется, леди Джулия ей тоже нравилась. Дейзи каждый день навещала ее, понимая, как бедняжке скучно сидеть одной; она по-прежнему считала, что смешно из-за каких-то нелепых условностей лишать себя прогулок на свежем воздухе. Но ей и самой было приятно поговорить с леди Джулией и послушать ее: у Дейзи не было близких подруг с тех пор, как Присей Гановер вышла замуж и уехала из дома, и теперь она надеялась, что у них с Джулией сложатся доверительные и искренние отношения.
Еще она была очень довольна тем, что Джудит и Роуз подружились. Что касается преподобного Артура Фэрхейвена, то он был настоящим ангелом. Сейчас, сидя в ложе в очаровательном платье золотистого цвета и улыбаясь своему мнимому жениху, Дейзи внезапно ощутила сожаление оттого, что так никогда и не сможет войти в эту прекрасную семью. Разумеется, выйдя замуж за лорда Кинкейда, она не стала бы счастливой, даже если бы и переменила свое мнение о замужестве вообще. Ей казалась смешной вся эта суматоха, которая возникла из-за ее больной лодыжки и продолжалась, даже когда она уже могла вставать на ноги, не вскрикивая от боли; к тому же ей не хотелось, чтобы ее переносили с места на место, как мешок муки. Виконт сердился, отказываясь понимать ее, пока она не уступала ему, потому что он вел себя, словно большой капризный ребенок.
