— Какого корабля? Где мы? — всполошился Вася. Давешние события громоздились в его памяти кучей разрозненных обрывков, и воспоминание об упавшем с неба звездолете оказалось слишком глубоко от поверхности.
— У ростунов мы, — терпеливо объяснила собеседница. — Знаешь таких?
Еще бы не знать! Поэт испуганно завертел головой, как будто скверная новость сама по себе изменила окружающую действительность.
Ростунами звали жуткое племя дикарей, унаследовавших от более цивилизованных предков автоматические верфи для постройки звездолетов. Прозвище «ростуны» эти люди получили из-за того, что считали свои заводы деревьями, а звездолеты — плодами, растущими на них. Путь сквозь космос им прокладывали шаманы, общавшиеся с Великим Духом Бортового Компьютера, а корабли ремонтировали знахари при помощи зелий, заговоров и священных разводных ключей.
Несмотря на высокотехнологичное окружение, ростуны оставались обычными дикарями, со всеми присущими первобытным племенам демографическими проблемами. Поэтому время от времени им приходилось наведываться в соседние миры, чтобы пополнять поредевшее население представительницами прекрасного пола.
Припомнив все, что знал о ростунах, Вася чрезвычайно рассердился.
— Ну, это уж никуда не годится, — заявил он, вскочив на ноги. В голове тотчас взорвались тысячи фейерверков, и поэт со стоном опустился на пол, совершенно неразличимый во тьме. — Они же хватают только женщин, — продолжал он, сжав виски ладонями. — Как я-то сюда угодил?
— Узнаю речь истинного джентльмена, — проговорила девушка.
От этих слов Вася залился краской и попытался объясниться:
— Ну, я не то… я к тому, что раз им женщины нужны, то как меня-то… то есть я не против… то есть против… но и тебя… вас… как-то тоже несправедливо… правда ведь? Да?
Выслушав путаный монолог, девушка вздохнула и осветила фонариком пространство вокруг себя.
— Как тебя зовут-то? — спросила она.
— Вася, — ответил молодой человек и тут же прибавил торжественно: — Поэт Василий Хвостиков. Слышали, наверное?
— Слышала. На пляже. Плохие у тебя стихи. Я думала вздремнуть под них немного, так и того не вышло: скучища страшная.
В первую секунду Вася онемел от обиды. Однако, немного поразмыслив, пришел к выводу, что девушка, в одиночку уложившая десяток громил, сама ненамного опережает их в развитии. Следовательно, обижаться на нее бессмысленно, однако можно и даже нужно попытаться привить ей любовь к прекрасному. Он пока не знал даже имени незнакомки. Поэтому, прокашлявшись, задал вопрос со своей фирменной, самой проникновенной интонацией:
