Оглушительно гремит гром. Саша знает, что это ребята стучат за кулисами в лист кровельного железа. Сгущаются тучи, темнеет на сцене… Наверно, по этой причине и пьеса называется «Гроза».
И вот опять грустно звучит ясный, родной голос Катерины-матери:
— Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу — все равно…
Трепет проходит по зрительному залу, у многих на глазах слезы. Слышно, как люди тяжело дышат. Рядом съежился Витюшка. Слезы ручьем текут у него по щекам. Но он крепится, молчит.
— Катерина утопилась!.. — шепчутся кругом. Порывисто опускается занавес. Дрожит в громе аплодисментов зрительный зал. Но Саша ничего не слышит. Он пробирается сквозь ряды скамеек, бросив на произвол судьбы брата. Наконец врывается за кулисы, находит Катерину-мать, бросается к ней и крепко обхватывает ее колени. Она живая… Она улыбается. Сверкают белке зубы, блестят голубые глаза.
— Мама!.. Мама!.. — задыхаясь, повторяет Саша, не сводя с лица матери восторженных, сияющих глаз. — Ты играла лучше всех… Так все говорят…
Вместе они возвращаются домой, возбужденные, радостные и усталые. Под ногами хрустит молодой снежок. Морозный воздух приятно кружит голову. Позади звучат песни девчат и разливается гармошка. Отец идет с дядей Митей.
Оба о чем-то горячо и громко спорят.
— Нас зимой в пионеры будут принимать… — снова сообщает Саша матери волнующую новость и вздыхает: — Зима что-то долго не ложится…
Навстречу мчатся Громила и Тенор. Они одни оставались дома и теперь радостным визгом встречают хозяев.
В один из декабрьских дней 1934 года все третьеклассники в школе выглядели как-то необычно. Мальчики в белых рубашках старались держаться солидно и независимо.
Саша в новой синей вельветовой курточке и скрипучих ботинках тоже выглядел именинником. У девочек пестрели в волосах новые ленточки. Александра Степановна в темно-синей шерстяной юбке и белой кофточке казалась совсем молодой.
Утомительно долго тянулись два последних урока.
«Скорей бы…» — думал Саша, переглядываясь с ребятами.
— Так и будем до вечера заниматься… — недовольно шептались самые нетерпеливые. — Когда же они придут?..
Кто придет — ребята сами толком еще не знали. Под словом «они» подразумевались представители из райкома комсомола.
— А вдруг отложат? — шептал Саше на ухо недоверчивый Серега.
— Ну… сказал тоже… — Саша не допускал и мысли, что может быть какая-нибудь задержка.
И тут дверь в класс, слегка скрипнув, приоткрылась.
