— Ну что ты там? Никак не опомнишься?
— Да нет, Алеша. Просто засмотрелся. Странно — сигнал готовности горит, как кусок ночного лабира…
— Вот уж не знал, что отцовство развивает скрытые художественные наклонности, особенно творческую фантазию. Надо будет запомнить на будущее…
Андрей, улыбаясь, нажал тугую красную кнопку на туловище жука.
— Я думаю, Алеша, тебе не придется долго ждать подтверждения.
Астрофизик довольно фыркнул в черную бородку и полез за носогрейкой, хотя курить в «инкубаторе» не полагалось.
Металлическое тело жука медленно разошлось на две половинки, словно скрипичный футляр, открыв замысловатую и тщательно продуманную путаницу внутренностей.
— Кстати, — Кривцов держал носогрейку в зубах, но не зажигал. — Ты заметил заводскую марку? Красноярск… Так сказать, привет от земляков-сибиряков…
Только сейчас — позор! — Андрей обратил внимание на буквы «КБК» «Красноярский биокомплекс» — выбитые на суставах манипулятора. А ведь Нина до свадьбы работала на КБК! Может быть, ее пальцы прикасались к этому металлу, давая жизнь миллиардам микроорганизмов и грибков, заключенным в пробирки и змеевики, колбочки и реторты, этим пушистым подушкам чудодейственной хлореллы; может быть, ее пальцы сделали для него эту немыслимо сложную и великолепно действующую модель биосферы Земли, чтобы в страшный час в пучинах беспощадного космоса он не погиб…
Она стоит на самом краю слоистого, полуобрушенного утеса, над зеленоватой плоскостью Красноярского моря, расчерченного моторками, и, закинув лицо, читает странные старые стихи:
Приедается все.
Лишь тебе не дано примелькаться.
Дни проходят, и годы проходят и тысячи, тысячи лет.
В белой рьяности волн, прячась в белую пряность акаций,
Может, ты-то их, море, и сводишь, и сводишь на нет…
Ветер трогает ее волосы, ветер Земли — целый океан кислорода, пропущенный сквозь смолистые фильтры тайги, ноги утопают в спутанных диких травах, ползущих к влаге и солнцу. Противоположного берега не видно, и небоскребы дальнего города встают прямо из воды, невесомо радужные, сказочно красивые, как гигантские кристаллы лабира…
Тьфу ты! Опять этот чертов лабир! Так можно и с ума сойти…
— Слушай, Андрей может быть, тебе действительно лучше не лететь? Кривцов сочувственно заглядывал ему в лицо. — Ты же спишь на ходу и видишь сны наяву. Давай лучше я слетаю, а?
— Брось дурить. Включай-ка лучше ультрафиолет.
— Дело твое, — астрофизик положил руку на панель. — А то я бы моментом…
