Нервы ее были натянуты, как струны. Две бессонные ночи сделали свое дело. Она не в силах была мыслить ясно. Что случилось с тем списком, что она мысленно составила ночью — списком, согласно которому она должна была купить продукты для блестящей демонстрации своих кулинарных способностей? Она вошла в магазин — и память отказала ей. Она не могла припомнить ни единого рецепта. Дело кончилось тем, что Алиса купила самое основное и по дороге домой молила Бога, чтобы ей что-нибудь пришло на ум. Теперь же она стояла в кухне в полной потерянности. Остается либо заказать пиццу — либо заставить Клэйтона отобедать гамбургерами.
Она закрыла посудомоечную машину. Как можно думать об обеде, когда на уме у нее только одно: станет ли Клэйтон ее любовником сегодня ночью? Она знала, что ему этого хочется, — и уж если быть честной, она тоже этого желала. Она посмотрела на себя — и вздохнула. Кто, будучи в здравом уме, захочет стать ее любовником? Волосы в беспорядке, глаза распухли от недосыпания, мокрая белая блузка забрызгана кофе. Еще было кофейное пятно на юбке; на ноге засох яичный желток, на другой — чулок порван дорожкой шириной с Континентальную железнодорожную магистраль.
Все, решила она: ей душ нужен более, чем Клэйтону — домашний обед. Она решительно подошла к шкафу и достала телефонную книгу. Перелистав пару страниц, нашла то, что искала, взяла телефонную трубку и набрала номер:
— Я бы хотела заказать большую пиццу.
Она схватила жакет и запачканные ботинки и пошла в холл. Если Клэйтон приедет сейчас и увидит ее такой, он в ужасе убежит. Она — не эксперт по соблазнению, но полагает, что засохший желток на чулке не самое сексуальное зрелище.
Алиса уже была у самой ванной, когда дверь отворилась. Она в смущении закрыла глаза, и Клэйтон ступил на порог. Ну, вот и плачевный финал. Приготовившись к гримасе отвращения, которая, по ее мнению, должна была быть на его лице, она открыла глаза.
И увидела его улыбку. Смутившись еще более, она подняла глаза — и увидела ту же улыбку в его глазах. Улыбку и желание. Она увидела страсть, прикрытую улыбкой. Клэйтон желал ее!
Он подошел к ней и вручил ей белую розу. Ботинки, что она держала в руках, упали на пол.
Его улыбка стала еще шире, когда он окинул взглядом ее беспорядочную прическу и босые ноги. Голос его был теплым от любви и восхищения, когда он произнес:
— Привет, любовь моя, вот я и дома.
Если бы она не стояла сейчас прямо перед ним, Клэйтон никогда бы этому не поверил. Она выглядела помятой, безмерно усталой — и головокружительно сексуальной. Похоже, на ее долю пришелся такой же изматывающий день, какой был у него. Боже, как он скучал по ней! Он провел всего лишь выходные в ее компании, несколько раз поцеловал ее — и вот уже чувствует себя совершенно потерянным. Что же будет, когда они станут любовниками?
