— Заходи. — Даша приоткрыла дверь и старческой шаркающей походкой направилась к себе в комнату. Жанна почувствовала неладное. Обычно подруга встречала гостей целым потоком указаний — «осторожно, тапки, не дергай половичок, не цепляй расческу». Все Дашкины визитеры ощущали себя слонами в посудной лавке. Одним своим вторжением, пусть даже и на носочках, пяточках, они нарушали педантичную гармонию Дашиной квартиры.
— Ты где? — спросила Жанна, стараясь поставить свои сапоги аккурат носочками к двери. Так, как всегда делала сама Даша.
— Я у себя, лежу тут, — бесцветным голосом отозвалась та. — Не бойся, это не заразно.
Жанна вошла к ней и застыла на пороге. От Даши остались одни глаза — злые, пылающие глаза. Миловидность кукольного личика стала пугающе целлулоидной, ненатуральной. Оно, лицо, лежало как бы отдельно от самой Даши.
— Что случилось? — спросила Жанна, аккуратно, чтобы не сбить покрывало, присаживаясь на кресло. — Лялечка?
— Да, Лялечка, — тихо сказала Даша. — Мы выиграли конкурс молодых фотографов. Первое-наипервейшее место. — Голос ее, казалось, совсем треснул, он скрипел и прерывался.
— Поздравляю. — Жанна опустила глаза.
— На столе, — глухо проговорила подруга. — Журнал на столе. Можешь взять на память.
Жанна осторожно перелистывала глянцевые страницы.
— Не шелести ты так, на двадцать пятой. У ее отца в Москве большие связи. Она и помогла. Как могла.
Старый двор, пронизанный лучами солнца, покосившийся антикварный мусорник, беседка, чуть поднятая ветром пыль. Жанна узнала фотографию, И эту, и другие.
«Урбанистические пейзажи и автопортрет фото-художника» — это было написано вверху разворота. А в правом нижнем углу улыбалась Лялечка: изумительно красивая, немного дикая, такая умная, вся наполненная особенным внутренним знанием.
«Лариса Глебова — «Гран-при» конкурса молодых фотографов, удивительное, ясное дарование…» И дальше в том же духе немного парадно-поздравительных слов.
— Я убью ее? — вдруг спросила Даша своим обычным ясным безмятежным голосом. — Как ты думаешь? Я смогу? Не сейчас, попозже?
— Да ладно, — неуверенно ответила Жанна. Она просто не могла оценить масштаб потери. У нее у самой даже при развале их так и не созданной группы не было такого чувства утраты. У нее не было чувства собственности…
— Теперь мы участвуем в международном этапе. По странам СЭВ. Мои работы поехали в Варшаву. Лариса Глебова — как бы псевдоним. Классно? Нет, я убью ее, я обязательно убью ее, — снова глухо и бесцветно прошептала она. — Обязательно.
