— Дебил сам — передай другому? Но мне, к несчастью, он нужен для дела. — Виктор Федорович обнял Жанну за плечи и кивнул водителю: — Сейчас пришлем хозяйку. А может, пусть смотается за твоим?
Жанна вывернулась из-под руки и тихо спросила:
— У нас какой-то новый проект? Сегодня не день ее смерти, не день ее рождения? Ничей вообще… Или мы снова благословляем Кирилла?
— Скучно, Жанночка, и страшно. — Виктор Федорович вздохнул. — Ты жалеешь, что разошлась с ним? Наплевать и забыть, поверь мне, наплевать и забыть.
В его устах слово «забыть» приобретало мистический смысл. Смерть Лялечки была оформлена как несчастный случай. И если бы не странгуляционная борозда, то все действительно можно было бы забыть.
Мать Лялечки разбилась на машине через неделю после похорон. А Виктор Федорович, решив не рисковать карьерой, забыл и скоро был переведен в Москву, подальше от черных воспоминаний. Работа в столице могла возместить коммунисту все личные потери. Внучка осталась с бабушкой — с Марьей Павловной. Она одна сохраняла поразительную трезвость, аристократическое спокойствие, она создала Глебову иллюзию крепкого тыла. Кирилл, отец Лялечки, долго и упорно не хотел понимать, что произошло, а потому продолжал вести надрывную, тяжелую жизнь вечного студента факультета физического воспитания.
Глебов пытался покорить Москву, Кирилл — Афину, Марья Павловна — Лялечку, а Жанна, Наташа и Даша — свой страх, что все повторится, или откроется, или… Или не забудется никогда.
— Деда, деда, я приехала, я уже приехала. — Из клуба пыли, поднятого новой «ауди», выскочила Лялечка, жгучая, чуть полноватая брюнетка с наивно-порочным выражением лица.
Жанна улыбнулась. Окружающие, но не приближенные считали Лялечку страшной стервой. С удивительным, маниакальным упорством она называла вещи своими именами, нисколько не соблюдая приличий, рамок и норм капиталистического общежития. На самом деле Лялечка немного отставала в развитии. Хотя врачи сделали для нее больше, чем все, она лишь с трудом успела догнать своих сверстников, и то только потому, что сами сверстники никуда не спешили, ничем не интересовались и вели вялый растительный образ жизни. На их фоне Лялечка смотрелась неплохо, но какими усилиями это далось!
— Я открыла тете Афине страшный секрет. — Лялечка повисла на шее Глебова и возбужденно затараторила: — Мы с ней докопаемся до истины, мы с ней победим зло. Но это — секрет. Понимаешь? Как клад. А?
— Кирилл! — Виктор Федорович строго посмотрел на зятя, способного испохабить не только собственный приезд на дачу, но и личные похороны. — Я не понял! — Белые брови туго схлестнулись на переносице. — Вы хотите довести Лялечку до нервного срыва? Это что такое?
