Совершенно другое дело было связано с неполученной Петровым правительственной наградой… Но это не имело значения.
— Привет, — сказал Кузьма, появившись на вахте. — Кто взялся за Наливайко?
— Да не пили, Григорьич, тебя ждали, — улыбнулся прапорщик, забывший о водке из-за печени и финансового кризиса.
— Да нет, у нас женщина погибла. Сейчас только в новостях показывали. Кто был с телевизионщиками?
— А, это? Так они и сейчас там. Записывай адрес… Вызов поступил от соседки, которая выгуливала собаку. Ничего особенного, мы просто утра дождались, чтобы ребята с телика могли оператора похмелить…
— И она все это время там лежала?!!
— Нет, бегала, грелась. Ну, ты, Григорьич, вопросы задаешь, слушать смешно!
— Но она же женщина! — возмутился Петров-Водкин.
— А если бы мужик, то пусть? — изумился дежурный. — Слушай, ты от Ленки своей нахватался, что ли? А туда поезжай. Там у кого-то из наших сегодня выезд на природу, так ребята только рады будут.
Петров-Водкин записал адрес и вдруг вспомнил, что видел погибшую совсем недавно. Да, именно в этом районе, именно в этом. Чтобы не расстраивать Леночку, Петров никогда не сообщал жене, что время от времени видел Афину, а иногда даже здоровался с ней. Она, правда, не отвечала на его знаки внимания, перебегала на другую сторону улицы и быстро скрывалась в подворотне. Так ведут себя люди с нечистой совестью или замутненной психикой. От Афины Кузьма этого не ожидал.
Последний раз Петров-Водкин видел свою подопечную около десяти дней назад. Что-то тогда очень его удивило. Что? Она была пьяной? Она перешла улицу на красный свет? Может быть, она постриглась налысо? Или, наоборот, нацепила на себя чужие волосы? Орала непотребные песни? Волочила за собой парашют? Что? Что было не так и почему он, Петров-Водкин, обратил на это внимание?
Память не хотела подчиняться, она отказывалась идти навстречу хозяину, а он все напрягал голову. Пытался воспроизвести обстоятельства той последней встречи. Почему она ему запомнилась?
— Привет, ребята. — Петров-Водкин невежливо наступил на ногу согнувшемуся эксперту.
— А, это ты, Кузя, привет. Твои наверху. Десятое самоубийство.
— Моя жена сказала, что жертва очень хорошо смотрелась по телевизору, — заметил Кузьма.
— Да, она и сейчас ничего. Но пованивает.
— И никаких признаков душевных волнений?
— Ну, кроме того, что она сиганула с балкона, вроде никаких. А если ты имеешь в виду прижизненные повреждения на теле, то искать уже никто не будет.
