— Вот я и говорю, что помои.
Они засмеялись. Когда смех утих, пастор бодро произнес:
— В лагере наводят порядок. Харольд и Джейкоб получат все необходимое.
— А вы сами там бываете?
— Конечно.
— Благослови вас Господь, — сказала Люсиль.
Она похлопала священника по руке.
— Им нужен пастырь. Там каждый нуждается в утешении.
— Я делаю, что могу. Передаю их просьбы агенту Беллами. Мы с ним часто встречаемся. Он кажется мне приличным человеком. Я верю, что он помогает всем задержанным по мере своих сил. Но поскольку ситуация ухудшается и количество «вернувшихся» возрастает, Бюро приходится ужесточать…
— Им дали в начальники этого ужасного полковника Уиллиса.
— Мне он тоже не нравится.
Люсиль поджала губы.
— Кто-то должен положить конец его произволу.
Ее тихий голос походил на журчание воды в глубокой расщелине.
— Он грубый человек, — сказала пожилая женщина. — Это видно по его глазам. Чем дольше вы смотрите в них, тем дальше они убегают от вас в сторону. Видели бы вы его, когда я пришла к нему, чтобы забрать Харольда и Джейкоба. Он был холодный, как декабрь. Живая гора апатии.
— Бог найдет способ.
— Да, — согласилась Люсиль, хотя после трех недель одиночества она сомневалась в этом все больше и больше. — Бог найдет какой-нибудь способ. И все же я волнуюсь.
— У каждого из нас свои тревоги, — смиренно ответил священник.
Вот уже несколько десятилетий Фред Грин жил один в пустом доме. Он привык к тишине. Его мало заботила кулинария, поэтому он вполне обходился морожеными полуфабрикатами и переваренным мясом. Раньше приготовлением пищи занималась Мэри.
Когда Фред не работал на своих полях, он приходил на лесопилку и выполнял любые поручения, которые ему давал управляющий. Домой он возвращался поздно — почти затемно. И каждый вечер его тело уставало больше, чем днем раньше. В последнее время он редко получал работу. Слишком много желающих собиралось на рассвете у лесопилки в ожидании управляющего. А когда тот приходил и выбирал рабочих, предпочтение в основном отдавалось молодым парням. Конечно, опыт имел свои преимущества, но когда требовалась физическая сила, он не мог конкурировать с крепкими юношами. Фред чувствовал себя старой повозкой, катившейся под горку. И с этим ничего нельзя было поделать.
Приходя домой вечерами, Фред Грин готовил ужин, устраивался перед телевизором и включал новостной канал, где велись разговоры о «вернувшихся». Он почти не слушал дикторов. Большую часть времени он тратил на злобные комментарии, разоблачая этих подлых создателей неприятностей, которые обманывали честных людей. Фред лишь мельком улавливал новости о нараставшем потоке «вернувшихся», и любое сообщение вызывало у него тревогу. Он предчувствовал приход последних дней.
