– И нет ничего страшнее, чем… жизнь – демон по имени Жизнь!
Лино почувствовал трепет в ее прикосновении. Он вспомнил «Когда ты говоришь «жаль», в твоем голосе звучит «чертова смерть»… Или: «чертова жизнь»!
Он вспомнил «Дорогая Эстер. Я кажусь себе таким же безликим, как этот Океан, таким же мелким и пустым, как эта бухта, равнодушным кораблекрушением без опознавательных знаков»15…
Лино подумал, я не равнодушен, я наполнен жизнью до краев!
Ему показалось, что Жан предал его, но он понимает: люди предают друг друга потому, что должны быть верны своей Душе16!
Лино захотелось прижаться к Элизабет. Он вспомнил «Ты была всем для меня, словно пляж»17… Ему захотелось послушать Криса18 и «Looking for the Summer»… Ты всё для меня, словно Лето!
Лино вспомнил «Мы не такие, как жена Лота, ты и я – у нас нет особого желания обернуться назад. Нам там не на что смотреть»19…
Он вспомнил смерть Ксавье Лорана20 – да, Adieu l’ami21, прости друг!
Фрэнк пел «Triste», а Жан разбирал свой СВД22 и собирал… Он знает, капитан Гара, ЗНАЕТ, как пуля беспощадна, и как она добра!
Лино вспомнил «В войне он видит свое призвание. Без нее не мыслит уже своего существования. Может быть, именно это наложило особенно заметный отпечаток на сложный и во многом противоречивый характер не в меру воинственного диктатора, в котором надменность, кичливость и высокомерие, полное отрицание всяких авторитетов спокойно уживались и мирно соседствовали с жесткой самодисциплиной, почти аскетическим образом жизни. С юношеских лет Ода Нобунага всего себя отдавал занятиям спортом и изучению военного дела. С марта по сентябрь он купался в реке, два раза в день упражнялся в верховой езде, с большим рвением овладевал всеми видами оружия, в том числе огнестрельным, старательно осваивал приемы и методы ведения боевых действий. С его именем связывают усовершенствование главного оружия японской пехоты и конницы в средние века – копья. Выявив явные преимущества длинного копья перед коротким, он предложил удлинить его до 6 м.
Португальский миссионер Луиш Фроиш, проживший в Японии 34 года и не единожды встречавшийся с Ода Нобунага, так описывает свои впечатления о нем: «Это был человек среднего роста, хрупкого телосложения, с редкими усами и высоким, приятно звучащим голосом. Он был честолюбив и высокомерен, но любил справедливость, не оставлял без наказания оскорбления, кем бы они ни наносились. В то же время он был общителен и проявлял милосердие. Спал мало. Рано вставал. Ему было чуждо корыстолюбие. Он действовал всегда скрытно. Был очень ловок и искусен в военных делах, резок и не сдержан в гневе, но отходчив. Он почти никогда не следовал советам подчиненных. Все относились к нему с уважением и почтением, хотя и очень боялись. Вина не пил, был умерен в еде, необыкновенно прост в поведении. Презирал японских императоров и князей, ни во что не ставил богов и идолов, не верил ни в какие пророчества и суеверия. И хотя сам принадлежал к буддийской секте Нитирэн, тем не менее, твердо считал, что нет ни бога, ни бессмертия души, ни потусторонней жизни»
