В-третьих, в состоянии нервного стресса людям часто нужно чем-то занять себя, отвлечься. Вот поэтому курильщик бросается к сигарете, а любитель поесть – к холодильнику.
В-четвертых, большую роль в нашем становлении в качестве эмоциональных едоков играют детские воспоминания. Подсознание до сих пор помнит, как бабушка или мама осушали наши слезы или вознаграждали за первые детские достижения с помощью «вкусняшки» – любимого блюда, шоколадки, мороженого, жвачки, пирога. Таким образом, в подсознании закрепилась логическая цепь: огорчение – слезы – еда (или радость – награда – еда). В результате мы сами не замечаем, как переедаем. Известны случаи, когда люди таким образом начинали бесконтрольно «заедать» стресс, вызванный собственным перееданием… Получался замкнутый круг, из которого очень сложно вырваться.
В-пятых, люди часто едят на фоне стресса, вместо того чтобы проговорить проблему и решить ее. Еда, таким образом, смещает фокус нашего внимания с гнева, обиды, страха на мимолетное удовольствие, которое вызывает чувство сытости. Иначе говоря, люди становятся «эмоциональными» едоками из страха проявить свои настоящие эмоции. Немецкие ученые выяснили, что пищевые пристрастия отражают картину эмоционального фона человека. Вы и сами не можете вспомнить, что не всегда хочется одного и того же. И это связано с тем, что наши эмоции также постоянно находятся в движении.
