Солнечная высота | страница 10

И эти девочки были в белых платьях и платочках, бегущие по бережку. За свою жизнь Яблонская сделала много хороших портретов. Но приглядимся: она, наверно, не очень хотела, чтобы на холсте были какие-то знакомые ей девочки. Она, наверно, не старалась передать неповторимые черты каждой девочки, чтобы зрители тут же поняли: другого такого лица на свете не сыщешь. Это — вообще девочки.

Это вообще село, вообще девочки, вообще лето.

Это наше общее лето.

Это, может быть, даже воспоминание о лете, где всё сливается: прошлогоднее лето, и позапрошлогоднее, и то, которое было три года назад, и то, про которое читал в книжке или кто-нибудь рассказывал.

Может быть, это даже не воспоминание, а настроение — хорошее настроение от всех хороших летних дней, которые были у нас в жизни, да по отдельности не запомнились.

Смотришь на картину и думаешь: а ведь и у меня был такой жаркий летний день, белые мазанки, зелёная трава на пригорках, круглые деревья, полосатые огороды. С тихим плеском течёт река, в ней отражаются прибрежные вётлы, и в этих местах вода кажется глубже и прохладней.

Две девочки в белых платьях пробегают мимо...

Жизнь. 1966

Надо хорошо подумать, почему Яблонская так назвала картину — «Жизнь».

В хате на лавке сидит бабушка, тёмная, сухонькая от старости, держит внучка на руках.

Картина, конечно, о том, что старуха долгую жизнь прожила, и прожила не зря, о том, что у внука вся жизнь впереди, и тоже не пустая — нужная людям жизнь.

Сошлись то, что было, и то, что впереди, прошлое и будущее. Жизнь не останавливается. Всякий человек продолжает дело, которое начали до него другие люди.

Всё самое хорошее на свете старшие передают младшим. Деды и бабушки, матери и отцы передают детям, внукам.

— Вот поле, мы на нём наш век работали — теперь вам его пахать, бросайте в него зёрна, дарите людям вкусный хлеб.

— Вот сад, мы его растили — теперь он ваш. Посадите дерево, как мы сажали, и не о том забота: сами снимете с него плоды или дети ваши и внуки. Даже лучше, если дети и внуки,— пусть помянут добром тех, кто жил прежде, и тоже посадят дерево — для своих внуков и детей.

Фрагмент картины

— Вот печь — не мы её затопили, ещё наши старики, и вы поддерживайте в ней огонь.

Бабушка сидит с внуком на руках: она знает, что весь мир, в котором она жила, теперь принадлежит ему.

У Татьяны Ниловны Яблонской много подруг — старых крестьянок. В хате на высоком берегу Днепра жила высокая, стройная тётя Евфимия, или тётка Химка,— так попросту называла её Татьяна Ниловна. Художница любила навещать тётку Химку, слушать её мудрые речи.