Гораздо более важным мне представляется следующий момент. Весь народ отгадывает сканворды. Идешь мимо кафе, там сидит девушка и что-то пишет, думаешь – студентка с конспектом, ан нет, она сканворд решает. В сканвордах не слово пишется, а картинка рисуется; например, если посудина с длинной ручкой – пишем «сковорода», два колеса, седло и руль – велосипед. Это точка перелома. Покуда мы спорим о либерализме и антилиберализме, некая точка перелома на уровне IQ массового читателя уже достигнута. И это не случайно. Кризис либерализма в принципе тоже неслучаен.
Либерализм – явление очень временное и инструментальное. Когда Джефферсон говорил, что все люди имеют неотъемлемые права на жизнь, свободу и стремление к счастью, под этими «всеми людьми» он подразумевал взрослых оседлых белых мужчин. Остальные в данной категории не рассматривались.
Что это вообще за слово такое – «либерал»? Каково его происхождение? «Liber» по-латыни – «дитя». Поэтому знаменитая фраза Достоевского из письма к Александру II, что свобода русская, свобода истинная и полная, а не формальная и договорная, как на Западе, есть свобода детей вокруг отца, любящего и любви детей верящего, не кажется такой уж глупостью. Liber – дитя, которое находится в данной семье, и слово свобода происходит от корня «свой». То есть liber – это человек, пользующийся правами, утвержденными в «его семье». Остальные, получается, не liber. И, как следствие, чем больше мы распространяем идею свободы и права, тем больше разного малоприятного народа входит в орбиту либерализма, причем входит со своими ценностями и представлениями, которые отнюдь не являются либеральными.
В результате мы приходим к парадоксу, что любые универсальные права не универсальны, потому что они либо требуют признать тех, кто их отрицает, либо, наоборот, исключить таких людей из сферы своего действия. Именно поэтому рано или поздно, когда кончается эйфория революции, либерализм должен быть заменен другой идеей, более свойственной слабому человеку, – например идеей референции с какой-то сильной группой.
То, что происходит сейчас у нас, происходило во всех странах. Пугаться этого не стоит. Надо просто, чтобы писатели писали хорошие книжки, а критики их разбирали как с эстетической, так и с идеологической точки зрения.
Роман Арбитман:
«Современная массовая литература исподволь или сознательно носит антилиберальный характер» .
Мне кажется, что в дискуссии поднята достаточно серьезная проблема. Если бы речь шла об антилиберализме в литературе, которую традиционно принято считать «большой литературой», то к нему, наверное, можно было бы относиться более или менее спокойно. Серьезные прозаики, будь они либералы или антилибералы, достаточно вменяемые люди, и читатели их соответственно тоже достаточно вменяемы. Однако, к великому сожалению, Россия перестала быть самой читающей страной, и потому влияние серьезной прозы на массового читателя значительно уменьшилось.
