Почему я говорю именно об обществе зрителей? Потому что они смотрят одно и то же в одно и то же время, и так каждый день, по четыре-пять часов. И это «общество» как раз и выбрало тех, кого выбрало, на последних думских выборах. Это не «вся Россия», и даже не половина, учитывая общую явку в 55% (отнимите тех, кто голосовал «против всех», и тех, кто отдал голос за «продемократические» партии). Это все-таки меньшая часть России. Но она реально представлена телевидением (или предоставлена телевидению?) в отличие от большей части страны, которая хоть в каком-то виде не представлена нигде и никем. Может быть, попробовать до этой аудитории дотянуться, если туда еще не дотянулась рука Кремля?
Наталья Иванова:
Есть такой анекдот, очень похожий на правду: «Вы видели вчера премьеру этого спектакля?» – «Да, видел». – «Ну и что думаете?» – «Я еще не читал The New York Times». И это действительно так: мнение литературного и театрального обозревателя The New York Times по поводу той или иной книги, спектакля, передачи обладает колоссальным влиянием. Мы, конечно, пытаемся идти в том же направлении, но сказать, что кто-то сейчас может на что-то повлиять…
Андрей Витальевич, читатели ориентируются на рекомендации «Нового мира», покупают книги, о которых вы упоминаете, ищут их?
Андрей Василевский:
«Влияние литературной критики накапливается годами работы примерно с одной и той же аудиторией, примерно в одних и тех же формах» .
Такое влияние, несомненно, существует. Но просчитать его невозможно, потому что нет прямой связи между прочитанной статьей и покупкой книги. Влияние накапливается годами работы примерно с одной и той же аудиторией, примерно в одних и тех же формах. Думаю, толстые журналы оказывают большое влияние на представления читающей аудитории о том, что такое вообще современная литература. Это литературно-критическое влияние проявляется не как «власть» (гром и молния). Это такая невидимая радиация. Она очень незаметно и постепенно создает представления о том, что входит в современную литературу, а что находится за ее пределами.
Я хотел бы поспорить с Игорем Захаровым, который сказал, что критика существует, в крайнем случае, для 600 человек. На самом деле это не так. Читательскую аудиторию «Нового мира» я оцениваю, как минимум, в 50 тысяч человек. Бумажный тираж – 9 тысяч. Но каждый экземпляр читает не один человек, обычно к индивидуальному подписчику присоединяются члены семьи, знакомые, а в библиотеках, особенно в провинции, просто стоят очереди за журналом. Умножаем 9 тысяч на три – уже 27 тысяч читателей. И примерно такая же аудитория у нас в сети, в электронной версии журнала. Таким образом, можно сказать, что устойчивая читательская аудитория «Нового мира» – 50 тысяч человек. Конечно, мало кто читает журнал от первой страницы до последней. Но среди этих 50 тысяч немалую часть составляют постоянно читающие последнюю, литературно-критическую треть номера, во всяком случае их уж никак не 600 человек.
