- Ну и сколько я пробежал за эти две минуты? Метров тридцать?
- Вот именно. Ты тратишь силы на то, чтобы останавливаться и снова бежать, чтобы падать и вставать. Поэтому у тебя сбивается дыхание и ты устаешь. Может, тебе лучше бежать на четвереньках? Тогда ты точно не упадешь. Собаки-то никогда не падают: у них четыре точки опоры.
- Это жестокая шутка. Если я побегу на четвереньках, то упаду от стыда и позора, - сказал Пузырь. - Хоть убей, больше не побегу.
- Слабак, - усмехнулся Вадик.
Он направил ствол револьвера на толстый Витин живот, взвел курок и попытался вспомнить какую-нибудь эффектную, крутую фразу, одну из тех, которые обычно произносят герои блокбастеров перед тем, как прикончить врага. Однако в нужный момент ничего подходящего в голову не пришло, на языке вертелись лишь слова Шварценеггера из фильма "Коммандо", и Вадик произнес их, чтобы хоть что-нибудь сказать:
- Таких, как ты, я ем на завтрак.
Сказал и выстрелил. Пуля попала Пузырю в живот, и на белой майке расплылось красное пятно. Пузыренко обхватил свой живот руками и воскликнул:
- О! Как мне больно! Как больно! О!
Вадик вспомнил еще несколько фраз, которые обычно швыряют крутые парни вроде Брюса Уиллиса.
- Получай, кусок навоза! - Он снова выстрелил. На этот раз пуля попала Вите в грудь - красное пятно появилось на майке прямо над сердцем.
- О! Мне все больней и больней! О! - Пузырь покачнулся, закрыл глаза и, вытянув вперед руку с растопыренными пальцами, стал шарить вокруг, как слепой. При этом он говорил сиплым голосом: - О! Я ничего не вижу! Я ослеп! Отведите меня к окулисту!
- Вот тебе окулист, - сказал Вадик и выстрелил в третий раз.
Пузыренко упал в траву лицом вниз и все тем же сиплым голосом попросил:
- Добей меня, браток, чтобы я не мучился!
- Получай, шлепок коровий. - И Вадик выпустил три пули в его спину. Майка между лопатками Пузыря стала красной.
- Спасибо тебе, - прошептал Пузырь, раза два вздрогнул и замер.
Внезапно за спиной Ситникова раздался низкий вой милицейской сирены и, пронесшись по пустырю, стих. Вадик не успел оглянуться, как оказался в траве, - сержант из подъехавшей патрульной машины сбил его с ног, выхватил у него револьвер и сковал руки наручниками. Затем он рывком поднял Вадика на ноги, охлопал его в поисках другого оружия, но карманы выворачивать не стал.
- Что же ты наделал, сопляк? - с сожалением глядя в глаза Вадика, сказал сержант. - Человека убил и себе жизнь искалечил. - Он удрученно покачал головой и подтолкнул Ситникова к патрульной машине.
