Там, в этом катафалке, Кит была совершенно одна, и это не укладывалось в голове. Она должна быть живой и ехать с ними — только она связывала их вместе в семью, втроем они никогда никуда не ходили, только вчетвером, с Кит, всегда сияющей и весело болтающей о том о сем. О Боже, как ему нужно увидеть мать, ну, пожалуйста, всего на минутку, только сказать «прощай» и еще раз обнять, вдохнуть знакомый запах духов, сказать, что он любил ее.
Но в автомобиле стояла гнетущая тишина, а снаружи кипел водоворот жизни. Бен почувствовал, как заработал двигатель лимузина и шофер плавно отъехал от обочины вслед за катафалком, включив фары, колонна автомобилей двинулась в путь. Казалось, путешествию не будет конца.
Бен снова представил себе Карлин, отчаянно стараясь удержать ее образ, но в то же время был не в состоянии прогнать мысль, к которой старался не возвращаться с момента аварии: Карлин — дочь человека, который убил его мать. Ссутулившись под тяжестью этой правды, он молча умолял: уходи, пожалуйста, уходи.
— Нет, спасибо, миссис Арно, я не голодна, — вежливо отказалась Наташа, покачав головой.
— Я понимаю, дорогая, — сочувственно кивнула соседка из нижней квартиры и с подносом сандвичей направилась к тем, кто вернулся домой после похорон, а Наташа с нарастающим раздражением смотрела ей вслед.
Эти люди душили Наташу своей заботливостью, она должна убежать от них; неприлично исчезать в середине церемонии, но ждать больше невозможно, она должна поговорить с Тони, это важнее всего. Собравшись с мыслями, она быстро пересекла комнату и подошла к Тони, который разговаривал с пожилыми мужчиной и женщиной, делая вид, что ловит каждое их слово.
Он всегда вел себя подобным образом, стараясь очаровать людей и создать некий круг влияния, который может пригодиться ему в будущем. Но всегда, можно сказать, промахивался, ошибочно выбирая тех, кто явно не мог никому ни в чем помочь и кто легко попадался на его неотразимое обаяние. Наташа скривилась и подумала, что его притворство видно за милю. Вначале, когда он только что стал ее дружком, она считала, что он все делает великолепно, но теперь она знала его лучше.
Таким же способом он пытался подчинить себе всю ее жизнь, и это действительно сводило ее с ума. Иногда ей хотелось заорать в ответ на его бесконечные вопросы о том, где и с кем она была. Он, по-видимому, считал ее своей собственностью, она старалась не обращать на это внимания и, конечно же, никогда не делилась ни с кем своими соображениями. Только зависть на лицах девочек в школе, когда она появлялась под руку с Тони, стоила того, чтобы мириться с его присутствием в ее жизни.
