— Не нужно втягивать в это Бена, — громко сказала она собственному отражению.
Но когда зазвенел звонок, она схватила свою куртку, чувствуя дрожь возбуждения от одной только мысли, что проведет вечер с Беном.
— Означает ли этот чертов звонок в дверь, что я наконец могу пойти в собственную комнату? — Голос Джей. Т. Сквайра был нарочито громким, чтобы его было слышно в прихожей.
— Прости, папочка, умиротворяюще ответила Карлин, выходя в гостиную, — я не подозревала, что тебе нужно туда.
Извиняясь, она чмокнула его в щеку, но в ответ он всего лишь дернул головой и направился к своей спальне.
— Они оба восхитительны, правда? — спросила Лилиан немного погодя, сентиментально беря мужа под руку после того, как Карлин и Бен ушли.
Он сбросил ее руку, ему неприятно было видеть спортивную фигуру Бена Дамироффа, выгодно подчеркнутую спортивной курткой и плотно облегающими джинсами, и не менее противно ему было смотреть на старания дочери стать такой красивой ради него.
— Почему бы, черт возьми, им не быть восхитительными? — ответил он надменно. — Карлин моя дочь, а этот Дамироффов отпрыск получил все на серебряном блюдечке.
— Но, дорогой, — Лилиан нахмурилась, обдумывая слова мужа, — Дамироффы ничем не лучше нас.
Джей. Т. бросил на нее злой взгляд.
— Бену Дамироффу семнадцать лет, у него впереди вся жизнь, его семья образованна и богата на протяжении Бог знает скольких поколений. Если у его отца в жизни трудная полоса… — в его голосе звучала с трудом скрываемая злоба, — это еще ничего не значит.
Лилиан только вздохнула, она знала, что любой ответ будет просто пустым сотрясением воздуха.
«Куда я смотрел все эти годы», — удивлялся Бен, искоса поглядывая на Карлин, когда они садились в автобус. Неожиданно для себя обретя манеры, о которых раньше даже не подозревал, он вошел вслед за девушкой, опустил в кассу плату за обоих, подождал, пока она выбрала пустой ряд и села, и только тогда сел рядом. Они почти не разговаривали с тех пор, как покинули квартиру Карлин, и Бен чувствовал непонятную нервозность. В длинной черной юбке и туфлях-лодочках на высоких каблуках Карлин выглядела прямо как какая-нибудь кинозвезда. Легкий макияж и эти удивительные драгоценности, которые она Бог знает где взяла, делали ее необыкновенной, таинственной. Бен чувствовал, как краска смущения заливает его, и горячо молился, чтобы Карлин этого не заметила. Аромат ее духов окутывал Бена, и ему стоило больших усилий не взять Карлин за руку. «Опомнись, Дамирофф, — прикрикнул он на себя, — это Карлин, Наташина Карлин, девочка, с которой вы ругаетесь с самого детства».
