Семён, выслушав все это сказал (вот блин даёт и откуда такая мудрость):
– Ты прости нам, повелитель Золотой Орды и множества земель, не по рангу нам такие слова слушать, мы все больше ратному делу обучены, а на слова такие князья отвечают своим словом, но…. Тут Семён на меня повернулся и одними губами прошептал, чтобы я готов был к неожиданностям (хотя какая к черту тут готовность, когда этих кривоногих вокруг как тараканов в московской коммуналке), но сказать тебе именем князя нашего могу вот что, мы, люди русские, свободные люди и никому не принадлежим, а уважение тебе оказываем не по слабине, а потому что мы уважаем твою силу и мудрость, да и народ у нас гостеприимный. Мы всегда рады принять у себя в доме гостей, но с намерениями добрыми, а недругов и татей, которые у нас шалить на земле пытаются, мы всегда встречаем мечом острым, да словом крепким. Поэтому, будешь к нам в гости с делами добрыми, да мыслями чистыми, рады будем принять, как полагается, ну а если решил с войной на нас идти, так мы встретим и тут как полагается, войском крепким. Ты на слова мои не обижайся, царь множества земель, слова мои не для обиды сказаны, а для того, к чему мы всегда стремимся, к соседству доброму, да торговле богатой. И тут, даже я не сразу понял что произошло, но справа к нам метнулся, какой-то мурза из свиты Мамаевой и хотел слёту ударить Семена кулаком в скулу, но я автоматически среагировал и перехватив руку мурзы, влепил ему по затылку такую плюху, что он пролетев по инерции несколько метров, плюхнулся в какие-то шкуры и его завалило сверху чем-то. Все тут же схватились за сабли, но Мамай резко вскинул руку и крикнул, чтобы все оставались на месте.
Когда все замолчали и Мамай посмотрел в нашу сторону, я невольно восхитился его спокойствию, ситуация была такая, что самое малое, что нам теперь приходилось ждать, так это такой казни, после которой даже наших костей не останется.
– А вы смелые воины, идите служить мне. Я смелых багатуров жалую, они у меня в войске занимают посты высокие. И тут он начал смеяться, он хлопал себя по коленям руками и хохотал так, что даже я невольно улыбнулся.
– Эй, воины, помогите подняться мурзе, он до сих пор в себя прийти не может.
– У тебя тяжёлая рука, рус.
Воины пытались откапать из шкур постанывающего мурзу, а тот все норовил схватиться за саблю и изрубить меня на куски.
– Смелые вы воины, идите ко мне на службу, я таких воинов люблю, и они у меня высокое положение занимают.
