Ужасное недоверие поселилось среди семей. Муж боялся жены, отец – сына, сестра – брата. Боялись есть за обедом, пить в дружеской компании, и там, где прежде царило веселье, теперь можно было увидеть лишь страх и испуганные лица. Убийц подозревали во всех и каждом. Матери семейств и хозяйки ходили за провизией на отдаленные рынки и сами, как умели, готовили обед, боясь отравы даже в собственном доме. И, несмотря на это, зачастую все предосторожности оказывались напрасными.
Наконец, король, видя необходимость положить этому предел, учредил специальное судилище с исключительной целью преследовать и судить такого рода преступников. Это была так называемая chambre ardente[4], заседавшая близ Бастилии. Председателем ее был Ларенье. Долго все его усилия что-либо открыть оставались тщетными, несмотря на всю энергию, с какой он принялся за дело. Хитрому Дегрэ было поручено во что бы то ни стало докопаться до истины и найти преступников.
В это время в предместье Сен-Жермен жила одна старая женщина по имени Лавуазен, гадалка и заклинательница духов, которой удавалось при помощи двух своих сообщников, Лесажа и Левигурёра, повергать в страх и изумление даже самых нелегковерных людей. Но ее деятельность не ограничивалась этим. Ученица Экзили и Сен-Круа, она не хуже их умела готовить тот страшный яд, с помощью которого помогла уже многим безбожным сыновьям ускорить получение наследства, а некоторым женам обвенчаться с более молодыми мужьями. Дегрэ удалось проникнуть в ее тайну. Она призналась во всем и была, по приговору chambre ardente, сожжена живой на Гревской площади.
У нее нашли список лиц, которым она помогала своим искусством, и вскоре казни последовали одна за другой длинной вереницей. Сверх того, подозрение, точно мрачное облако, легло на головы даже многих высокопоставленных лиц. Так, подозревали, что кардинал де Бонзи с помощью Лавуазен отравил всех, кому он как епископ Нарбонский должен был платить пенсии. В сообщничестве с той же ужасной женщиной были обвинены герцогиня Бульонская и графиня Суассонская – только на том основании, что их имена нашли в ее списке. И наконец, ужасная chambre ardente не пощадила даже Франсуа-Анри де Монморанси-Бутвиля, герцога Люксембургского, пэра и маршала королевства. Он сам явился по требованию суда в Бастилию, где озлобленные Лувуа и Ларенье заключили его в темницу длиной в шесть футов. Прошли месяцы, прежде чем невинность герцога стала ясна как день, причем все павшее на него подозрение было основано только на том, что он поручил Лесажу составить свой гороскоп.
