Наступили сумерки. В бокалах искрилось благородное вино. Все выпивали и желали обрученным счастья. Вдруг двери комнаты отворились, и в них, шатаясь, в белой ночной сорочке, с распущенными по плечам волосами, вошла Маргарита, бледная как смерть.
– Маргарита! Что за шутки! – воскликнул полковник.
Но девушка, не обращая на него внимания, направилась прямо к Морицу. Она положила ему на грудь свою холодную как лед руку, поцеловала его в лоб и тихо прошептала:
– Пусть поцелуй умирающей принесет счастье веселому жениху!
Затем Маргарита покачнулась и без чувств упала на пол.
– Вот беда! – тихо шепнул графу Дагобер. – Эта безумная влюблена в Морица.
– Я знаю, – произнес граф, – и, кажется, приняла яд.
– Что вы такое говорите? – в ужасе воскликнул Дагобер и стремительно бросился к креслу, в которое усадили несчастную.
Анжелика с полковницей хлопотали около Маргариты, опрыскивая ее водой и прикладывая к голове примочки со спиртом. Едва Дагобер приблизился к девушке, как она открыла глаза.
– Успокойся, милая, успокойся! – ласково обратилась к ней полковница. – Ты больна, но это пройдет!
– Да, пройдет, и очень скоро, – глухо проговорила Маргарита. – Я приняла яд!
Крик ужаса вырвался у полковницы и Анжелики, а полковник, не сдержавшись, в бешенстве крикнул:
– Черт бы побрал этих сумасшедших! Скорее за доктором! Тащите сюда самого лучшего!
Слуги и сам Дагобер уже бросились было бежать, но граф, прежде смотревший на все это совершенно безучастно, вдруг оживился и воскликнул: «Стойте!» Осушив бокал своего любимого огненного сиракузского вина, он продолжал:
– Если она приняла яд, то нет никакой надобности посылать за врачом, потому что в подобных случаях лучший доктор – я. Прошу вас, отойдите от нее!
С этими словами он склонился над несчастной, лежавшей в обмороке, и достал из кармана маленький футляр. Вынув из него какую-то вещицу, он несколько раз провел ею по груди девушки в том месте, где находится сердце. Затем, выпрямившись, заявил:
– Она приняла опиум, но ее еще можно спасти, прибегнув к средству, известному лишь мне одному.
Маргариту по приказанию графа перенесли в ее комнату, после чего он потребовал, чтобы его оставили с девушкой наедине. Между тем полковница с горничной обнаружили в комнате пузырек с опиумом, прописанный незадолго до этого самой полковнице. Оказалось, что несчастная опустошила его весь.
– Странный, однако, человек этот граф! – не без иронии заметил Дагобер. – По одному только взгляду понял, что девушка отравилась, и даже определил род яда!
