– Пусть сотню раз на мою спину опустится этот кнут. Страсть должна делиться поровну между мужчиной и женщиной. Наслаждаться любовью в одиночку – воистину невозможно, как невозможно дышать в воде или смеяться в песке.
Он говорил так, как велела ему принятая им роль. Говорил, и сам удивлялся своему умелому лицедейству.
Его поцелуи опьянили ее, но она никому не позволит себя унижать! Она владычица!
Саида схватила кнут и поднялась.
– Опустись на колени, раб, – велела она.
«О Аллах! Неужели она сделает это?»
Сулейман тут же получил ответ, когда кнут оставил рубец на его коже. Он стиснул зубы. Она и в самом деле ударила! Но сейчас даже боль была ему приятна.
«О, это сладко, куда более сладко, чем я могла себе представить! Но не следует и увлекаться – мне еще слишком много нужно от него…»
К его удивлению, Саида ударила всего три раза. Он не видел, но она с огромным удовольствием рассматривала красные полосы, появившиеся на его коже.
– Можешь лечь, – надменно приказала она. – Теперь ты будешь слушаться меня, свою госпожу?
Сулейман осторожно опустился на прохладные шелка ложа.
– Ты так прекрасна, когда сердишься, моя владычица, – прошептал он.
Совершенные черты лица Саиды исказились.
– Неужели мне придется вновь наказать тебя, Сулейман? – бросила она.
– Неужели ты сердишься на меня лишь потому, что я нахожу тебя прекрасной? – О, сейчас Сулейман уже не был тучным старым звездочетом. Удары разозлили его и, вот что странно, непонятным образом распалили его и его желания.
У Саиды от его тихих слов перехватило дыхание. Она столь полно вошла в роль, что уже и в самом деле ощущала себя правительницей страны смелых женщин, не терпящей возражений и приемлющей лишь беспрекословное повиновение. Этот же мужчина смущал ее. Ей казалось, что она и в самом деле привыкла к полнейшей покорности, приятным лишь для нее одной любовным играм, после которых можно спокойно убить раба. Мужчины ни разу не говорили с ней так, как этот! Ничтожные создания, чьи низменные грязные желания необходимо держать под строгим контролем.
Он захватил рукой ее волосы и стал притягивать, пока их лица не оказались совсем близко.
– Ты всегда стараешься взять верх, моя владычица, – заговорил Сулейман так тихо, что она едва его слышала. Игра и его захватила, заставив поверить и в то, что он лишь никчемный раб, и в то, что сейчас решается вся его жизнь. – Неужели ты никогда не хотела узнать, каково это – отдаться полностью, целиком? Только очень храбрая женщина способна на такое, но я уверен, что ты именно такова. Это правда, Саида? Я не ошибся?
