О, это была более чем сладостная мысль… И она походкой настоящей владычицы и королевы вошла в опочивальню.
– Пади ниц, презренный раб! – приказала она.
Сулейман – о, следует отдать ему должное! – соображал воистину более чем быстро. Он проворно скатился с ложа и действительно опустился на колени. Саида заметила, что первые же ее слова необыкновенно взвинтили его. Да, он был большой охотник до страстных игр. И увы, это тоже было чистой правдой – большой их мастер. Сегодня она будет его госпожой. И получит от этого удовольствие. Но она получит удовольствие и от его умелых ласк – это будет платой за прикосновения его вислого живота, его влажных губ и за все то, что он заставит сделать. И да будет так!
– Моя птичечка… Ты хочешь, чтобы я стал твоим рабом?
– Ты и есть мой унылый раб. И только от тебя, червь, от твоего усердия и старания зависит, выйдешь ли ты утром из моей опочивальни или тебя вынесут бездыханным!
– О, я готов! Я стану твоим рабом… Я стану игрушкой для твоих утех!
– Да, ничтожный, – проговорила она с удовольствием, которое Сулейман истолковал более чем превратно. – Ты – игрушка для моих утех… И сегодня я стану забавляться с тобой словно впервые.
– Я готов, моя госпожа! Готов для тебя на все! Я научу тебя всему! Я покажу тебе все!
«И да пощадит меня Аллах всесильный и всемилостивый…»
Сулеймана все больше захватывала новая игра. Он подполз к Саиде на коленях и поймал ее руку.
– Ты позволишь мне учить тебя, владычица? Или будешь учить сама своего глупого Сулеймана?
– Учи меня, раб! Да учи хорошенько! Иначе тебя высекут и потом выбросят на потеху всей толпе прямо на главной городской площади…
И Сулейман начал, по-прежнему не поднимаясь с колен. Каждое слово воодушевляло и возбуждало его самого.
– Повинуюсь, моя прекрасная. И первый мой урок – спокойствие и неторопливость. – Сулейман говорил, и сам перевоплощался вслед за своими словами. Саида лишь удивилась тому, что внезапно его вислое чрево подобралось, а в глазах появился столь несвойственный изнеженному звездочету мягкий свет любования. – Ты, моя повелительница, должно быть, нетерпелива. Позволь же научить тебя сдержанности в постижении великой науки любви.
Он губами коснулся сначала одного пальца Саиды, потом второго, потом прошелся по нежной и чуть дрогнувшей ладони. И лишь потом осмелился поднять взгляд.
– О Аллах, как же бывают иногда дерзки рабы, – пробормотала она, зачарованная его удивительной переменой. – Но ты можешь продолжать – мне все еще приятно.
