Проехал шахзаде путь в несколько дней. В неведомом городе остановился он в караван-сарае, а хозяйкой того караван-сарая была седая старуха.
– Нет у меня мест! – сказала она.
Но шахзаде дал старухе несколько золотых – и она тут же переменилась:
– Милости просим, сынок, милости просим. И твоему коню найдется место, и твоей собаке!
Так шахзаде поселился у старухи.
Сафият мельком улыбнулась.
– Седая старуха?..
– О да, – важно кивнул Галиль. – Какой же еще может быть старуха – хозяйка постоялого двора где-то в неведомых землях?
– Молодой красавицей, например…
Сказитель поджал сухие губы.
– Молодой красавицей может быть хозяйка постоялого двора только в сказках. А я повествую тебе о событиях давних, но произошедших на самом деле…
– Да будет так, – кивнула Сафият. Но глаза ее продолжали смеяться.
Как раз в этот день властитель той страны, вдовый падишах, велел глашатаям объявить, чтобы ночью никто не зажигал огня. Но не слышал глашатаев шахзаде, ибо еще и до города не добрался. Вечером же, войдя в свою комнату, он разделся, умылся, а перо, которое было у него в кармане, положил вместо лампы и лег спать. Падишах ночью вышел погулять и увидел в окне караван-сарая яркий, словно солнечный, свет.
На следующее утро в караван-сарай приходят придворные и спрашивают, кто живет в той комнате, где горел свет. Вышел юный шахзаде. И придворные отвели его к падишаху.
– Отчего ты ослушался моего указа и зажег огонь? – сурово спросил падишах.
А юноша ответил:
– О мой падишах, я чужестранец, устал в пути и рано лег спать. Огня я не зажигал, а свет давало перо, которое я нашел на дороге.
– Отдай мне его! – приказал падишах.
– Слушаю и повинуюсь, мой падишах, – ответил юноша, принес птичье перо и отдал его падишаху.
Изумился падишах невиданному птичьему перышку: он и так вертел перо, и этак – забавлялся. А юношу отпустили на свободу. Птичье перо освещало покои дворца так, что глазам было больно. Падишах радовался этому, как ребенок, то и дело спрашивая у своего везира: «Ну, есть ли на свете кто-нибудь счастливее меня?» Так прошел день, затем три, а затем и пять дней. На шестой день падишах вновь спросил:
– Есть ли кто-нибудь счастливее меня?
И коварный везир ответил:
– Конечно нет, мой падишах. Но только… Какова же должна быть сама птица, если ее перо так сияет? Непременно нужно ее отыскать. Не дело моему великому властелину довольствоваться несчастным перышком.
– Как же это сделать? – задумался падишах.
– Прикажите юноше, который дал вам перо, пусть достанет и саму птицу, – ответил везир.
