Общественное мнение определилось, соответствующую позицию заняло правительство России: если австрийцы нападут на Сербию, Россия должна прийти к ней на помощь. Но в то время как образованная часть русского общества почти единодушно одобряла такую политику, большинство продолжало надеяться, что войны можно избежать.
Тревожное ожидание в течение трех дней, последовавших за примиренческим ответом Сербии на безапелляционные требования Австрии, достигло наивысшего напряжения. Каждый понимал, что следующий шаг Вены определит течение нашей будущей жизни.
Когда наша семья в молчании собиралась после ужина на пристани, залитой лунным светом, отчетливо чувствовалось общее внутреннее напряжение. Меня беспокоили тревожные мысли: если страна будет ввергнута в хаос войны, как он отразится на каждом из нас? Какие ужасные испытания готовит судьба моему отцу — генерал-майору медицинской службы, матери? Старшая сестра Ирина сообщила о своей помолвке, но не произойдет ли крушение ее планов и надежд? С нами жила восьмидесятилетняя тетя, старая дева. Доживет ли она до восстановления мира и спокойствия?
У меня не было ни четко осознанных страхов, ни предчувствия катастрофы — было лишь ощущение встречи с чем-то совершенно необъяснимым и глобальным. Даже мою восьмилетнюю сестрицу Веру одолевало какое-то внутреннее беспокойство — она казалась более непоседливой, чем обычно.
Я видел колыхание желто-зеленой воды, вздыбленной белыми бурунами, слышал ритмичный шум прибоя, вдыхал резкий, соленый запах моря. Вглядываясь во тьму, пытался отвлечься подсчетом огней на противоположном берегу залива и спрашивал себя, взорвет ли эту привычную безмятежность враждебный грохот орудий. Справа, вдали, в небе светилось медно-красное пятно — отражение огней Петербурга. Слева, подобно одиноким часовым, высились неясные очертания мощных фортов Кронштадта, над которыми внезапно вспыхивал луч прожектора.
…Мы сидели, не проронив ни слова, до поздней ночи и внимательно вслушивались в рокот волн, будто ожидая от них откровения.
Тревожное ожидание прервалось, как только на стенах домов в городах и поселках расклеили императорский манифест об объявлении войны. Тотчас тревога, дурные предчувствия и споры сменились энтузиазмом и победоносными настроениями. Россия сплотилась в стремлении к общей цели.
Улицы Петербурга, на которых еще несколько недель назад происходили беспорядки и антиправительственные демонстрации, заполнились толпами людей, несущих национальные флаги и поющих национальный гимн. Тысячи экзальтированных горожан стояли перед посольствами Франции, Великобритании и Сербии, выкрикивая лозунги солидарности и приветствия. Но наиболее впечатляющие сцены происходили вокруг Зимнего дворца. Огромная площадь перед ним была забита людьми, стекавшимися туда со всех концов города. В этих людских потоках шли плечом к плечу крестьянки, студенты университета, торговцы, школьники, заводские рабочие, лавочники. Они несли иконы и портреты членов императорской семьи. Люди шли с желанием продемонстрировать свою лояльность царю и согласие с политическими шагами власти.
