Через миг он опустил свою руку, и ногти девушки продолжили свой острый путь вниз. Где-то на животе он резко вздохнул. Ему было больно, Лиза это видела, и почему то это доставляло ей удовольствие. Как будто это была та месть, которую она никогда себе не позволяла. Как будто в их отношениях теперь была допустима жестокость, которую оба готовы вытерпеть и простить.
Егор сделал небольшой шаг вперед, резко прижав Лизу к стене. И с силой оторвав ее руку от своего живота, продолжал ее держать подальше от своего тела. Впрочем, держать подальше он собирался только ее руку, потому что с жадностью впился в губы девушки, отбросив остатки деликатности и нежности, которые когда-то ему были присущи.
Он не спрашивал разрешения и ничего не просил, он просто брал то, что считал своим. Опускаясь вниз по ее шее, он впивался в ее кожу своими губами, даже не пытаясь ослабить напор. Ощущая тупую несильную боль, Лиза вдруг поняла, что совершенно не знает этого мужчину, как будто этот человек не имел ничего общего с тем интеллигентным сдержанным и немного зажатым любителем истории, с которым она так долго общалась, или точнее пыталась общаться… И в какой-то момент она поняла, что ей тоже можно не быть той, кем она была в его глазах, потому что сейчас созданный ею образ не имел ни малейшего значения, также как не имело значения ничего в этом мире, кроме холодной стены за спиной, к которой ее все сильнее прижимало сильное мужское тело, кроме губ, с жадностью скользящих вниз, кроме сбивающегося дыхания и поднимающегося внутри жара.
Егор резко схватил ее за руку и потянул в спальню. Она сделала попытку вырваться, хотя сама не понимала, зачем. Впрочем, ей это и не удалось. Крепко удерживая ее кисть, он довел ее до кровати, развернул и резко бросил на нее. Девушка полетела назад и мягко приземлилась, хотя от подобного обращения, что-то жестокое просыпалось внутри, вместе с жаром, вместе с когтями, скребущими одеяло и молчаливым сбивающимся дыханием… Быстро скинув с себя одежду, он принялся за нее, также резко и быстро срывая платье и белье. Она не собиралась ему помогать, наблюдая за его резкими движениями с животной хищностью. Ей показалось, что если она сейчас попытается что-то сказать, то это будет рычание вместо слов. Быстро справившись с препятствиями, Егор повалил девушку на спину, совершенно не пытаясь доставить ей удовольствие или проявить заботу, он по прежнему просто брал свое. Давая ей то, что ей было необходимо. Ей это было необходимо, как будто без встряски она не могла бы вырваться из оцепенения, в котором пребывала долгое время. Как будто ей нужно было почувствовать боль, чтобы понять, что она живая… Что она – его…
