На этом наш разговор закончился, Лена ушла, а Горбуньков виновато спросил:
– Я ч-чего, всё испортил? М-может, я принесу это зеркало н-назад?
– Нет, – буркнул я. – Мы его подарили Насте. Зачем обижать твою сестрёнку?
– Н-некрасиво получилось, – огорчился Горбуньков.
– Знаешь, как моя мама говорит в таких случаях? – сказал я.
– К-как?
– Не бери в голову! – громко произнёс я и пошёл из столовой, так ничего и не поев, и только проходя мимо одного из столиков, заметил Василису.
Наверное, она всё слышала. Да мне-то что? Может, и она прикидывается ангелочком?!
Звонок на урок давно прозвенел, а учительницы всё не было. Класс совершенно взбесился. Гороховы пытались перекричать друг друга, спорили о какой-то ерунде. Остальные, даже Лена, бросали друг в друга разной мелочью, словно они только этого и ждали – остаться без учителя.
Одна лишь Василиса зажала уши и зажмурилась.
Я и без того был на нервах из-за разговора с Леной и уже хотел вскочить и крикнуть, чтобы все замолчали, как вдруг в класс вошёл высокий мужчина в чёрном фраке, чёрной бабочке, белой сорочке и узких чёрных туфлях. Не хватало только трости и котелка.
Я не оговорился, он был именно во фраке! А на крупном носу поблескивало пенсне, точно такое же, какое носил Антон Павлович Чехов. Вообще-то, мужчина только этим и был похож на великого русского писателя. На голове у него не росло ни единого волоска, рот казался большим и узким.
Стёкла пенсне посверкивали, но не могли скрыть пронзительного взгляда незнакомца. Я почему-то сразу вспомнил Чёрного Кота с жёлтыми глазами-огоньками. Если бы в класс вошёл кто-то другой, никто бы не обратил на него внимания. Или же вошедшему пришлось бы громко бросить на стол классный журнал и скомандовать: «Тихо! Всем сидеть!»
Но вошёл именно этот высокий мужчина в чёрном фраке и пенсне. И это было так странно, что все застыли и молча уставились на пришельца.
И тут произошло удивительное. Мужчина добродушно улыбнулся, взгляд у него потеплел, он открыл рот и сказал очень приятным баритоном, почти пропел:
– Здравствуйте, я ваш новый учитель литературы. Садитесь, в ногах правды нет.
Мы сели. Причём так тихо, словно нас околдовали и мы превратились в послушных учеников, которым очень нравится внимать каждому слову этого человека. Мужчина тоже сел – за учительский стол.
– Объясняю ситуацию, – снова пропел он. – Алине Николаевне всё-таки пришлось уйти в декретный отпуск. Заболела её полугодовалая Маня. Ничего страшного, но требуется серьёзный уход. А кто, как не мать, может справиться с этим делом лучше всех. Ведь верно? А теперь давайте знакомиться. Меня зовут…
