Эля прикрыла глаза. Невозможно. Тиен не мог отдать такого распоряжения. Зачем ему это?
Подумать над этим вопросом ей не дали. По дороге к ним уже катила старая раздолбанная телега, в которую была запряжена всего одна лошадь, да и то не самая здоровая на вид. Дикарь резко затормозил, больно ухватив ее за локоть, и через минуту к ним подвели и Тиена, которого разбойники запеленали в тамилоновые веревки тщательнее, чем иная мать укутывает своего младенца. По щеке эльфа расплывалось красное пятно, но больше никаких видимых повреждений вроде бы не было. Еще ушастый прихрамывал на левую ногу, но это были мелочи по сравнению с тем, в каком они положении оказались благодаря его приказу. Не вмешиваться! Да что это за!..
Колеса телеги нещадно скрипели, вызывая желание заткнуть уши, и Эля даже руками попыталась дернуть, чтобы хоть как-то отгородиться от жуткого звука. Стоящий позади разбойник — не Дикарь — ткнул ее в спину, и девушка едва удержалась на ногах. Эльф, как более чувствительный из них к звукам, болезненно скривился, закрыв глаза.
— Эй, поосторожнее с девчонкой! — прикрикнул главарь, появляясь из-за спины Тиена. Он вытянул руку и помахал телеге, призывая возницу подъехать поближе. — Ты мне товар-то не порть!
Теперь у Эллеи появилась возможность рассмотреть и его, но предводитель шайки мало чем отличался от ее «вежливого» провожатого: неопрятная одежда, спутанные грязные волосы, закрывающая половину лица борода и резкие черты лица. Выглядел он несколько тяжеловесно, что выдавало его принадлежность к оборотням. Вот значит, что это за «неспокойствия» на территории двуипостасных! И если Тиен знал, зачем настаивал на передвижении верхом? У девушки мелькнула не самая красивая, но, на ее счет, здравая мысль, что ее сопровождение могло бы послужить неплохим отвлекающим фактором. Пока разбойники разбирались бы с двойкой боевых магов, у нее и Тиена была бы возможность ответить магически: стены кареты давали пусть маленькое, но преимущество во времени, которого вполне могло бы хватить. Самодовольный глупый эльф! Вот пусть теперь стоит, обмотанный веревками, и изображает из себя гусеницу с глазами!
Их без особой осторожности закинули в телегу, и режущий уши скрип возобновился. К нему прибавилась тряска и редкие пинки от сидящих на лавках разбойников. С ними в телеге сидели двое, еще двое с весьма довольным видом уселись на добытых лошадей, а главарь присоединился к вознице. Эля, лежа на дне телеги и еле сдерживая стоны, со злостью думала о том, что она была права, и путешествие верхом — верх глупости и безрассудства!
