Ожидаемый жесткий удар оказался куда мягче, хотя синяков образуется, наверное, не меньше. А уж ран на ее гордости будет просто невероятное количество.
Приглушенный хрип, возглас, сдвоенный визг — и мир вокруг Эли перевернулся, чтобы через несколько секунд вернуться в нормальное состояние.
* * *
— Что за!.. — возмутилось ушастое нечто, на свою беду проходившее под буком и поймавшее на голову маленькую принцессу. Эльф еле успел отклониться и подхватить девчонку на руки, когда откуда-то сбоку, откуда секундой ранее донеслось приветствие, по ушам ударил сдвоенный испуганный визг. Перевернув неожиданно свалившийся с дерева подарок и поставив его на землю, эльфийский принц неодобрительно уставился в широко распахнутые испуганные глаза человеческой девочки. Кажется, самой младшей принцессы. Вчера он не особо обращал внимание на то, что творилось вокруг и, едва представилась такая возможность, скрылся в своей комнате. К завтраку он не вышел, несмотря на требование отца и элементарных правил приличия, а на обеде эту малышку не приметил. Но при этом почему-то не сомневался в том, что правильно идентифицировал нежданный дар 'небес'.
— Ах, ваше высочество, с вами все в порядке?
— Вы не пострадали, ваше высочество?
Крисстиен досадливо поморщился, услышав два звонких голоса за спиной. Невесты. Хуже быть ничего не может.
Точнее, невеста-то у него должна быть одна, но выбирать надо непременно из этих двух. Луиза и Валерия ат'Норриэ, старшие дочери тиронийского короля. Человечки. Четверть эльфийской крови в их жилах не отменяла того, что росли они как люди, воспитывались, как люди, и были так же глупы. Тем не менее, договор между эльфийским государем и отцом этих созданий был заключен, и Крисстиену оставалось только подчиниться. Единственной поблажкой было то, что выбирать невесту мог он сам, ту из дочерей, что придется ему по душе. Вот только ни одна ему по душе не пришлась, и вчера, едва увидев этих красавиц, наследный принц понял, что жизнь ему папа умудрился испортить основательно. Тиррен Огненный, кажется, и сам это осознал, внимательно разглядывая радостные улыбки принцесс и куда внимательнее то, что за ними крылось, но договор между двумя королевствами — нерушим. Как он вечером оптимистично заметил сыну, они хотя бы унаследовали эльфийскую красоту и не унаследовали человеческих способностей к волшебству, что означает минимальное вмешательство их родовой магии. Утешало это весьма слабо, как и то, что Лирреллия Среброволосая встала на сторону сына и крайне неодобрительно отозвалась об интригах мужа и его хитрого человеческого друга. Она же поддержала сына в стремлении не встречаться с кандидатками в невесты и прикрыла его 'побег' с завтрака. Отказаться от обеда же значило нарушить все мыслимые правила приличия, и страдающий за столом принц вынужден был терпеть борьбу за его внимание со стороны двух принцесс.
