Пока я размышлял, маг извлёк какие-то ещё банки и снова подошёл ко мне.
— Стой спокойно и не дёргайся! — после чего, приподняв на моей груди тунику, нарисовал какой-то знак над сердцем краской из банки, а потом и на своей груди похожий знак, но уже краской из другой склянки. Затем, уставившись мне в глаза, снова начал тихонько бормотать себе под нос. Глядя ему в лицо, я вдруг почувствовал, как между нами возникает и протягивается какая-то нить, связывающая наши сердца. Я почувствовал, как стучит его сердце: короткие, тихие удары.
— Я установил между нами Нить жизни. Если со мной что-то случится, и я умру, твоё сердце остановится, как и моё, — сказал колдун.
— А если я умру первым, твоё сердце остановится? — спросил я.
— Разумеется, нет. Мы не партнёры: ты раб, а я господин. Как только я получу то, что хочу, ты получишь свободу и сможешь идти куда захочешь, я ещё и денег подкину в награду. Ты мне нужен для подстраховки, на случай каких-то неожиданностей. Ты вор, и причём один из лучших. Я расспросил людей о тебе. Магия не всесильна, и лучше в таком предприятии иметь под рукой опытного человека вроде тебя.
— Ты всё равно не оставляешь мне выбора. Что дальше? — хмуро бросил я.
— Будем идти дальше, пока я не найду то, за чем пришёл сюда. А теперь шевелись!
После чего, повернувшись ко мне спиной, он сделал несколько шагов вперёд по коридору, выводившему из комнаты.
Мне вспомнился похожий коридор в храме Огнеликого, который мы вместе с моим приятелем наведали пару лет назад. Мой друг шёл чуть впереди и немного торопился. Это и спасло мне жизнь, когда он наступил на плиту, освободившую спусковые механизмы арбалетов, укрытых в стене. Болты утыкали его, как ежа.
Поэтому, когда на грани слуха я услышал тихий щелчок, я, не раздумывая, прыгнул вперёд, как стрела, выпущенная из лука, опрокинув мага на живот. А над моей спиной просвистел топор, чуть было не перерубивший нас обоих.
— Ты спас мне жизнь, вор, — ошарашенно сказал маг, глядя на уходящий назад в стену топор. — Всё-таки я был прав, взяв тебя с собой.
— А как же священная жизнь человека? Тут не пахнет человеколюбием. Такие ловушки… — спросил я.
— Сохранение чаши, видимо, они посчитали более важным, чем жизнь человека, — сказал он, вглядываясь в темноту коридора.
— Выпей это, — протянул он мне маленький пузырёк.
— Что это такое? — спросил я, подозрительно глядя на склянку с мутной, густой, зеленоватой жидкостью.
— Зелье лягушки, оно усилит ловкость и реакцию. Ты пойдёшь вперёд, прокладывая мне дорогу, а оно поможет тебе не погибнуть от ловушек.
