Ветви дуба сильно изгибались от ветра, проникающего сквозь дерево. В тени стояла скамейка. Проводник Джона и Трона предложил передохнуть на ней.
– Как нам одолеть этот синий туман? – спросил Трон напрямую, напрягшись всем телом, готовясь услышать точную установку боевой задачи.
– Подождите. Все по порядку, – старик вытащил трубку из кармана и раскурил, – не желаете табаку?
Трон принял трубку, но раскурить ее не смог, как ни старался. Старик рассмеялся:
– В этом вся прелесть того, что у тебя никто не может ничего взять. Это моя личная вещь, которую мне положили вместе со мной в могилу. Поэтому, она уникальна здесь.
– Вы говорили – все, что ваше – мое, – вмешался в разговор Джон.
Старик протянул трубку Джону. Тот попробовал раскурить ее. От затянулся сильно, так, что дым обжег легкие. Джон раскашлялся, а дым обволок его лицо. В клубах дыма вставали сцены каких-то действий. Он видел, как молодая девушка идет в пристройку, чтобы накормить уток, но неожиданно поскальзывается и падает головой на пень. И пристройка, и девушка были Джону уже как родные. Их он уже видел в своем сне, в далеком Силвер Сити, в ночь, когда он познакомился с Троном Либеттом.
– Вы видели часть моей жизни, мистер Верона. Потому что я позволил вам. Эта трубка, видите ли, не является моей вещью. Она является частью самого меня. И обладает некоей силой.
Видимо поэтому спички Джона произвели такой эффект на синий туман. Верона задумался над этим, а Трон спросил:
– Так значит, мы можем расправиться с туманом огнем. У нас есть спички. Мы подожжем факелы и уничтожим их.
Старик с досадой ответил на это:
– К сожалению, это невозможно. Все, что здесь – нереально. И ваши спички не смогут поджечь наши факелы, наши деревья. Но их энергии хватит, чтобы убить их предводителя. Именно он решает, где нанести удар. Без него, туман рассеется. К сожалению, мы не знаем, как он выглядит. Но, слава богу, это знает Джон.
Джон почти почувствовал, как на его плечи сваливается нечто тяжелое. Снова главный герой пьесы, под названием загробная жизнь, не кто иной, как медиум Джон Верона. Непонятное восприятие здешних законов, погоня за невидимым врагом, и никаких ответов, лишь все больше и больше вопросов – все это не помещалось в здравом рассудке Вероны. Он не мог больше сидеть и слушать, как от него ожидают грандиозных действий по спасению человеческих душ.
– Хватит! Почему? Почему я? Я ничего не умею. Не умею управлять душами людей, не внушаю им никаких мыслей. Я даже не могу почувствовать их присутствие. И я понятия не имею, про какого знакомого предводителя вы мне говорите. А ваша жертвенность? Где она? Почему я ее не ощущаю? Это ваша обменная монета здесь – но только я ее не видел в действии.
