Хотя христианский культ и ограничивал постепенно религиозную проституцию, тем не менее старые религии обладали еще чрезвычайно большой силой и большим числом последователей. Даже много веков спустя после официального введения христианства старым богам поклонялись, как и раньше, в Iararium. Венера и Приап, речные и лесные боги имели свои алтари и им приносили жертвы вплоть до средних веков. Девушки, желавшие найти мужа или любовника, как и прежде приносили в жертву свое целомудрие какому-нибудь речному или лесному богу, дереву или священному быку. Для них Венера все еще была душой вселенной – Венера, вечный культ, которой продолжает существовать в природе».
Все это остатки примитивной, первобытной религии, которые продолжают жить и должны считаться чуждыми христианству элементами, хотя последнее и старалось наложить на них свою печать.[276]
Представляя, подобно иудейству, чисто духовную, монотеистическую, основанную на патриархате религию, христианство первоначально отреклось от религиозного сексуализма и религиозной проституции, но, в противоположность иудейству, снова ввело их в отрицательной форме, в виде аскетизма, а в развитии христианской мистики оно несомненно опять восприняло в себя и положительные половые элементы. Unio mystica, вера в ведьм, половое общение с дьяволом и пр. – все это продукты религиозного натурализма, встречающегося и в других аналогичных явлениях. Они доказывают глубокую внутреннюю связь между религиозной и половой жизнью, которая должна быть признана неоспоримой, потому что как этническую «элементарную идею» («Elementargedanke») ее можно проследить повсюду.[277]
В самом деле, женские монастыри нередко бывали одновременно и домами для женщин. См. С. J. Weber, Die Moncherei, II, 22.
Если в христианском средневековье публичные дома называются символически «аббатствами», проститутки – «монахинями», а хозяйки борделей – «аббатисами, если в романских и славянских странах проститутки равно окружают себя талисманами и амулетами и умоляют Мадонну дать им счастье в их профессии, – то все это есть не что иное, как отголосок первобытных представлений. «Нет публичного дома, в котором бы не было икон; каждая девушка имеет в своей комнате изображение своего ангела хранителя, которому она с жаром молится перед совершением акта, чтобы он не имел дурных последствий. В течение времени, которое после молитвы посвящается сладострастию, изображение святого поворачивается лицом к стене или же завешивается простыней. После ухода гостя святой освобождается от простыни и девушка не только благодарит его словами, но и подносит ему подарок деньгами или же ставит ему новую свечку.
