— Эй, парень, у тебя сигаретки не будет?
— Нет, я не курю. Уже давно.
— А спичек?
— Спички есть — возьмите.
— А хлебушек есть?
— Есть, — Антон отломил старику хлеба.
— Вотспасибочки, парень.
Лика открыла Антону дверь и взяла у него покупки: хлеб, сахар, чай в пакетиках, бублики и спички.
— Я смотрю, ты проголодался — полбуханки отъел.
— Это не я. Старика встретил, он попросил.
— Старика?! Так он еще жив! Это дядя Витя — он всегда чего‑нибудь просит.
Они открыли окно, сняв с подоконника горшки с засохшими цветами, заварили чай и уселись пить его на подоконник. На небе зажигались звезды, силуэты домов чернели в голубом сумеречном воздухе, из двора неслись пьяные песни и крики.
— Лик, а почему ты уехала отсюда?
— Антон, тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? Все спрашиваешь, спрашиваешь…
— Нет, не кажется. Мы же так мало знакомы. Я хочу узнать о тебе больше.
— А, мне кажется, что мы знакомы целую вечность.
— Да, пожалуй. Ну, так все‑таки — почему?
— Я не люблю об этом говорить. Несчастная любовь. Предательство друзей. А виновата во всем одна моя, так называемая, подруга, которой я верила как себе.
— Ладно, закроем тему. Извини, я тебя расстроил. Ну, не переживай ты так — почти у каждого была несчастная любовь. И у меня была девушка. Я ее так любил, а она. Вспоминать не хочется.
— Да, ладно тебе. Не так уж все плохо.
— Если мы встретились, то наверное — да.
Они разговаривали до полуночи, а потом уснули в обнимку на разобранной пыльной кровати.
На следующее утро Лика слышала сквозь сон шум шагов на кухне, в коридоре, на лестнице, но долго не хотела просыпаться.
Когда она, наконец, встала, то увидела, что Антон хозяйничает на кухне. Он выдернул засохшие цветы из горшков и взрыхлил в них землю. В один из горшков он посадил одуванчик, выкопанный на улице. Он вымыл окно, стены и мебель на кухне, снял грязную занавеску, вытряхнул из холодильника, провалявшиеся там с отъезда Лики, испорченные продукты и выкинул их, а по всему холодильнику (тоже тщательно вымытому изнутри и снаружи) разложил кусочки черного хлеба, чтобы убрать неприятный запах. Сейчас Антон развел стиральный порошок в ведре и собирался мыть пол в остатках облупившейся коричневой краски. Увидев Лику, он улыбнулся ей.
— Доброе утро.
— Доброе. А ты, как я вижу — хозяйственный.
— Еще какой! А‑то скажешь, что от меня никакой пользы, да выгонишь.
— Зачем ты так плохо обо мне думаешь? Не выгоню.
— Нет? Ой, спасибо. Присоединяйся.
