Так погибли в революции три великих римлянина, последние потомки победителя карфагенян, – Сципион Эмилиан и братья Гракхи. Память Гракхов официально была осуждена, народ же чтил ее благоговейно и поклонялся местам, где они были убиты. Историку трудно произнести окончательный приговор об их деле, но никто не откажет в признании величия характеров этих деятелей и чистоты побуждений и в самых их ошибках.
Глава III. ПЕРВАЯ РЕСТАВРАЦИЯ. НАЧАЛО БОРЬБЫ РИМЛЯН С СЕВЕРНЫМИ НАРОДАМИ
Управление сената после гибели Гракхов. Война с Югуртою. Полный распад властвующей знати. Появление на политической арене Мария и Суллы. Завоевания римлян за Альпами. Нашествие кимвров и тевтонов и отражение их Марием.
После смерти Гая Гракха сенат восстановил утраченные права как бы само собой: официально ведь он не был отменен и в данную минуту только сенат и мог взять дела в свои руки. Наступила реставрация прежнего порядка вещей, насколько, впрочем, это было возможно без опасения вновь вызвать резкое противодействие. Ближайшие сторонники Гракхов, в числе их даже и те, которые обнаруживали полную готовность примириться с отказом от их политики, были осуждены и погибли или удалились. Но вообще правительство обнаруживало большую склонность быть угодным черни, тем более что жертвовать приходилось только интересами государства, а выгоды своей партии оказывалось возможным сохранить.
Устройство сборов в Азии и хлебная раздача остались так же, как были при Гракхе. Не коснулся сенат и розданных земельных участков, мысль об уравнении прав латинов и союзников с римлянами была оставлена: реставрация упрямо держалась устарелого принципа, что Италия должна остаться господствующей землей, а Рим – господствующим городом Италии; отказались и от основания колоний за морем; вместо обещанных двенадцати колоний в Италии была основана лишь одна, но розданные участки земли остались свободными от всяких уплат в казну и отчуждаемыми: последнее условие могло ведь быть снова обращено к выгоде знати; вместе с тем все оккупированные земли были признаны полною собственностью своих владельцев, так что новое отобрание земель делалось уже невозможным, но постановлено было, что впредь казенные земли могут быть отдаваемы лишь в аренду или должны оставаться общественным выгоном. Всаднических судов аристократия не посмела коснуться, – хотя и с большим неудовольствием, но она несла эти цепи, наложенные на нее Гракхом. Вообще, в угоду городской черни реставрация отвергла именно то, что было действительно полезного в начинаниях Гракха, и подчинилась тому, что было тяжело аристократии, но чем дорожила толпа. Революция, произведенная Гракхом, осветила, как молния среди ночи, ту пропасть, к которой аристократия привела государство, и теперь сенатское правительство с трепетом перед опасностью, с ненавистью к своим врагам стояло у этой пропасти, судорожно цепляясь за отживший, негодный порядок. Трудно представить себе собрание людей более ничтожных, мелких и бесцветных, чем те, кто заседал теперь в сенате, бездарность была словно обязательна для того, чтобы занять видное положение. Правительство этого периода представляет собою идеал дурного правительства. Социальные и экономические явления обнаружили скоро, к чему должна прийти страна при таком порядке.
