– Третий этаж, Хансен. И смотри под ноги, – посоветовал Ганс, вглядываясь в Мейсона, подныривающего под ленту. – Эй, а этому нельзя сюда!
– Все в порядке, он со мной, – терпеливо ответил Кай, наблюдая, как на широком лице Ганса разворачивается внутренняя борьба, так как такая идея ему была явно не по душе, но и разбираться потом с Ласло и Алистером, поручившемся за парня, желания не было. Заскрежетав зубами, Ганс все же отступил, давая Мейсону пройти.
Приближаясь к злосчастному дому, парни все более отчетливо ощущали гадостно-сладковатый душок разлагающейся плоти вперемешку с запахом серы. Под ногами хрустело разбитое стекло, усыпавшее большую часть дорожки, ведущей к парадному входу. Поднявшись по шаткой и невероятно скрипучей лестнице на третий этаж, ребята оказались в длинном узком коридоре. Трое из четырех находящихся здесь дверей были заперты, а отсутствие электричества с лихвой компенсировали развешанные полицейскими фонарики. Давно уже перевалило за полночь и приходилось довольствоваться таким способом освещения, чтоб криминалисты могли выполнить свою работу, не пропустив ничего важного.
С единственной открытой настежь двери доносились голоса. Кай безошибочно узнал Ласло, а его собеседником, сухо и монотонно отвечающим на встревоженную речь детектива, без сомнения, был Алистер. Судя по удивленно округлившимся глазам Мейсона, посланник Купидона тоже его узнал.
– Мейс, можешь подождать на улице. Тебе совсем не обязательно быть здесь, – прошептал Кай, взглянув на друга. Глубоко в душе он отчаянно желал, чтобы Мейсон остался, ведь именно сейчас друг, сам того не ведая, был его страховкой. Но и посланника Купидона стоило пожалеть, ведь казалось, что его вот-вот стошнит.
– Ну да, конечно, – пробормотал Мейсон, закрывая нос рукой, – и пропустить все безудержное веселье… Пошли, я хочу узнать, что здесь забыл Алистер до того, как задохнусь.
Со вздохом облегчения Кай кивнул и направился к двери. За порогом начиналась большая комната, без какой-либо мебели. По центру стояли Алистер и детектив Ласло, возле которых крутились двое криминалистов. Один, прилепившись к фотоаппарату с огромным объективом, делал снимки, а второй ползал на коленях в усердных поисках отпечатков пальцев. Кай застыл на пороге, осматривая помещение. Его сердце заколотилось в ускоренном темпе, а кровь с такой силой принялась хлестать по венам, что казалось, сейчас прорвет их.
Температура в комнате была на несколько градусов ниже, чем на улице, словно кто-то решил устроить здесь филиал морозильника. Стены и потолок покрывали глубокие трещины, и в некоторых местах они были столь широкими, что туда без труда влезла б и ладонь. На полу валились камни самых разных размеров: от крохотных камешков до огромных глыб, которые вряд ли бы пролезли через дверь. Фред Марлоу повис в воздухе, прямо в эпицентре этого хаоса. Его тело безвольно застыло примерно в двадцати сантиметрах над землей. При жизни это был мужчина примерно тридцати семи лет, с выдающимся пивным животом и лисиной на всю макушку, а сейчас его тело было полностью иссушенным, словно кто-то высосал из него все соки. Острые шипы, видневшиеся на пожелтевшей коже то тут, то там, прорывали плоть, но из ран не вытекло ни капли крови. Глаза и рот его были плотно сомкнуты, но Кай знал, что будь он жив, то уже оскалил бы длинные острые клыки, а вместо человеческих глаз на присутствующих бы глядели две черные пустые дырки…. Без всяких сомнений, Анна попыталась превратить беднягу в Пожирателя Снов, но попытка перевоплощения потерпела неудачу.
