— Бери, бери, тетка Настя! В хозяйстве все пригодится.
Тетка Настя растерянно повертела яркую игрушку, не зная, что с ней делать. Наконец, сунула за зеркало.
— Я провожу ребят, — не своим, упрашивающим голосом сказал Пашка и, когда очутился в коридоре, шепнул нам: — Теперь сплавим полуботинки. Еще успеем.
«Пашкина мать, видимо, совсем не знает своего сына», — подумал я.
Мы проехали, несколько остановок на трамвае и скоро стояли перед чистильщиком сапог. Тот встретил нас замечательно:
— Приветствуем молодежь! И еще приветствуем всех: дедушку, бабушку и прочих родственников! Орлы ребята! — восхищенно заключил oн.
— Какие мы орлы? — сказал Корешок. — У нас, видишь, крыльев нема.
Но чистильщик не унимался.
— Орлы без крыльев — еще лучше орлы!
— Хватит! — грубо оборвал его Пашка. — Заладил, как попугай! Возьми лучше полуботинки в чистку, хорошие ботиночки…
Воровато оглянувшись по сторонам, чистильщик щелкнул почерневшим пальцем по крепкой кожаной подошве, довольно причмокнул и быстро убрал полуботинки в ящик, на котором сидел. Почти в тот же момент к нему подошел гражданин в серой шляпе. Съежившись, как для прыжка, чистильщик хрипло спросил:
— Что хотите?
«Вот где попались! — решил я. — Ну, так и надо…» Лицо у Пашки стало белое, Корешок тоже нервно оглянулся по сторонам, готовясь бежать. Но тревога оказалась напрасной. Гражданин добродушно сказал:
— Что я хочу? Почистить ботинки.
— Плати, — заявил чистильщик, показав пятерню.
— Почему так? Дорого! — сказал гражданин.
— Мы — частная лавочка, — объяснил ему чистильщик. — Пожалуйста, напротив — артель. Идите, обращайтесь. И погляжу я, как вам вычистят. Все носки замажут. Они это умеют. А мы — частная лавочка. Плати.
— Дорого, — опять сказал гражданин и пошел к артельной будочке.
Чистильщик облегченно вздохнул. Он отсчитал Пашке деньги, и мы пошли. А сзади неслось:
— Орлы без крыльев — еще лучше орлы.
Остаток дня я шатался по улицам, пытаясь понять, как так получилось, что я попал в воровскую компанию. Я представлял день, проведенный у Валентина Петровича, вечер на катке, сцену в вагоне и распродажу вещей. Все это никак не вязалось одно с другим.
Когда я вернулся домой и, быстро раздевшись, юркнул в постель, Вера сказала:
— Приходил учитель.
— Кто?
— Ваш учитель, Валентин Петрович. Спрашивал, где ты можешь быть.
Этого еще не хватало!
— Что ты ему сказала?
— То и сказала, что тебя в последнее время никогда не бывает дома. Совсем от рук отбился. — Потом она подошла к кровати и, пытаясь заглянуть мне в глаза, спросила: — Ты очень изменился за последние дни. Если что случилось, почему ты не скажешь мне? Я же тебе родная сестра.
