— Не расстраивайся из-за этого, Анна, ты всему научишься. Ты ведь счастлива, что вернулась домой?
Уголком глаза Джинни заметила, что Стив невдалеке прислонился к дереву и слушает беседу женщин. Почему он это делает? Может быть, он подслушал и ее беседу с отцом, и у него возникли какие-то подозрения? Или заметил, что Эвери обращается с ней более сдержанно, чем отец с дочерью? Джинни поспешила ответить Мэри:
— Как же, конечно, я счастлива, я ведь не видела отца шесть лет. Такая долгая разлука, мы словно встретились впервые и теперь привыкаем друг к другу. — Джинни нарочно говорила громко, чтобы услышал проводник.
— Это, должно быть, даже забавно, вроде игры, — заметила Мэри.
— Да, пожалуй, — согласилась Джинни.
— Там уже собираются поболтать и послушать музыку, — напомнила Мэри подруге. — Иди туда, а я уложу своих сорванцов и приду. Спасибо за помощь.
— Шитье — единственная женская работа, которую я умею делать, — посетовала Джинни.
— Зато ее ты делаешь превосходно, — похвалила Мэри.
Когда они попрощались, Джинни оглянулась и увидела, что Стива уже нет у дерева. — Исчез тихо, как мышка, таинственный соглядатай! Зачем ты подстерегаешь меня?
Когда она шла к месту, где собрались женщины, в голове ее вихрем взвились тревожные и неприятные мысли: а может быть, Стив — член Лояльной Лиги, прихвостень янки, который вынюхивает среди переселенцев членов Клана? Недаром Эд Кинг предупредил свою болтушку-жену, что в лагере могут быть шпионы. Джинни слышала об этих шпионах, которые собирают против южан компрометирующие сведения и выдают этих людей властям. А южный акцент у него ненастоящий, — решила Джинни. — А если настоящий, то, значит, он южанин, продавшийся янки.
Чудовищность этой мысли привела ее в ужас. Идиотка ты, Джинни! Стив — опытный проводник, получает хорошую плату, думала она. Зачем ему грязные деньги северян? Он не такой человек, который пойдет на плохое дело. Никакой он не шпион, он честный, добрый, порядочный. Проводник должен быть бдительным, все знать о каждом человеке в лагере, не то в дороге его ждут неприятности. А за тобой он следит, не сводя глаз… может быть, потому что влюблен в тебя! Как бы то ни было, это надо выяснить, пока сама не влюбилась в него по уши.
— Какое глубокое раздумье, мисс Эвери, вы идете и ничего кругом не видите! Я шел за вами следом, а вы не замечали. А если бы это был не я, а враг, лазутчик? Он застиг бы вас врасплох!
Джинни остановилась и поглядела на него. В тусклом свете молодого месяца она едва уловила выражение лица Стива — такое замкнутое, непроницаемое. Смуглое лицо, черные, как эбеновое дерево, волосы, черный костюм — он почти сливался с ночью. От него шел запах свежести — наверное, только что искупался в реке… Как всегда, она удивилась его собранному и подтянутому виду — единственной приметой небрежности была черная тень на щеках и подбородке — он брился поздно вечером, да еще, может быть, привычка ерошить и потом снова приглаживать волосы. Она смотрела на него молча несколько секунд, но ей показалось, что она молчала целую вечность. Потом она непринужденно рассмеялась и сказала:
