— Чш-ш! Мама ушла стирать белье, мамочка сейчас придет! Анна с тобой поиграет, — лепетала она ребенку. Девочка успокоилась и заулыбалась.
Подошедший к Анне Стив невольно залюбовался милой сценкой. Ерунда, я не способен расчувствоваться, подумал он, мое сердце давно оледенело и не может искренне откликнуться на неслышный призыв этой нежной девушки. Я ведь решил, как себя вести с ней, так оно и будет. Моя игра: оттолкнуть — привлечь, оттолкнуть — привлечь. И она увенчается успехом.
— Нанялись в няньки, мисс Эвери?
Джинни посмотрела на него через плечо и ответила:
— Да, сэр. Руби полощет белье на реке, муж ей помогает.
Стив прислонился к дереву:
— Зачем вы зовете меня «сэр»? — поддразнил он с усмешкой. — Это меня старит. Мне двадцать семь, вам — девятнадцать, мы оба — молодые люди. Какой тут «сэр»!
— О… — удивилась она про себя, — он словно бы начинает ухаживать за мной, а вслух чопорно сказала: — Вы же наш начальник, мистер Карр, я хотела проявить уважение. Но если вам это не нравится, извините.
— Понимаю, это проявление вашей воспитанности. Вы ведь кончали частную школу?
— Да, — коротко ответила она, решив не вступать в разговор, пока не поймет, к чему он клонит. Один учитель говорил им: «Находчивая женщина знает, сколько времени может молчать, не отвечая на заходы своего кавалера».
Вопрос в том, насколько она, Вирджиния Марстон, находчива, когда имеет дело с таким трудным мужчиной, как Стив Карр. Он может разозлиться, выйти из себя.
Но он сам прервал молчание, заметив:
— Ваш отец был в лагере, Я упустил случай поговорить с ним. — Стив действительно жалел, что не встретился с Чарльзом Эвери, одним из подозреваемых.
Джинни почувствовала, что сейчас он думает не о ней.
— Отец приедет завтра, — сказала она. — Я наказала ему купить мне брюки и перчатки. Когда он привезет, я верну ваши перчатки. Я рассказала ему, как вы были добры. Он хорошо отзывается о вас.
— А вас это удивляет?
— Вовсе нет, — чинно ответила она, поняв, что он просто играет с ней в кошки-мышки.
— Но ведь у нас с вами наметились некоторые расхождения?
— Виновата была я, потому что отвлекалась от работы.
Он посмотрел на нее пристально; она намеренно отвела взгляд.
— Вы полностью признаете свою вину?
— Нет, но большей частью трения действительно возникали по моей вине.
— Значит, вы понимаете, почему я был вынужден быть строгим с вами?
— Иногда понимаю. Даже большей частью… — Она отвернулась от него и занялась малышкой, которая захныкала, жалуясь на недостаток внимания. Он посмотрел на нее, повернулся и бросил через плечо:
