- А? - блондинку поймали за тем, что она пялилась.
- Этот “ослепленный светом фар” вид. Давай... - Кармен схватила Клэнси за руку и увела ее с танцпола, останавливаясь у их стола, чтобы забрать сумки и бросить на стол несколько банкнот за еду и напитки.
- Что?...Какого...?
- Ты еще не готова для этого.
- Эй! - Клэнси попыталась вырваться, но Кармен устояла. - Отпусти меня!
- Нет! - Слово жестко сорвалось с тонких губ. - Ты не знаешь, что делаешь. Пока ты лучшее не обживешься в этой ситуации, я думаю, мы должны просто держать это между нами двумя.
- С каких это пор ты стала моей мамой? - Клэнси не понравилось, что ей “приказывали”, особенно человек, которого она едва знала.
- С тех пор, как ты ведешь себя как 8-летный ребенок. Продолжишь в таком же духе, и тебя обидят.
- Ты?
- Нет, такие люди, как Наоми. Ты закуска для таких акул, как она, - Кармен продолжала тянуть своего упирающегося пассажира, пока они не подошли к машине. Все летело к чертям. Она просто знала, что надо было все планировать заранее.
*****
Кармен вошла в свою квартиру, бросила ключи на кухонный стол.
- Черт, ...- ее руки схватили деревянный стул, стоящий перед ней, а голова свесилась на грудь. - Черт, черт, черт.
Всю дорогу до дома Клэнси отказывалась с ней разговаривать. В автомобиле было прохладно, и не потому, что крыша была опущена. Не говоря ни слова, блондинка вышла, ни разу не оглянувшись на Кармен и не поблагодарив ее. Это неизлечимая болезнь, о которой она думала, прихватила с собой еще две жертвы.
*****
Беспокойство Кармен день ото дня возрастало. Прошло две недели, как они расстались, и она не слышала ни слова от Клэнси. Она знала, что та злилась, но это... это граничило с вечной ненавистью. Что она сделала не так?
Все, чего она хотела, так это защитить ее от разочарования и боли, и теперь она за это платила. Много раз за последние четырнадцать дней ее рука парила над телефоном, но что она могла сказать? Прости? Почему-то у нее было ощущение, что этого было бы не достаточно.
*****
Клэнси пребывала в таком долгом смятении, что на нее навалилась тихая депрессия. Она был унижена. Кармен разоблачила ее неопытность на публике, и она боялась показаться там снова. Ее спасала работа, но ее личная жизнь короткой дорожкой катилась в ад.
Поначалу она убедила себя, что будет старой девой до конца жизни. Теперь... ну, теперь она хотела доказать, что Кармен была не права. Все вокруг пытались управлять ее личной жизнью, может быть, настало время взять все в свои руки. Вряд ли будет хуже.
