Математика, естествознание, география — вот были мои любимые предметы. Но увлекался я и литературой, и историей, языками и астрономией. Это была похвальная для подростка всеядность. Она все полнее открывала мне мир, духовно обогащала. Я рано и, скорее, подсознательно ощутил диалектическую сущность ученичества: интерес к конкретной цели (медицина!) и необъятность мира знаний. Поэтому я всегда торопил время, стремился уплотнить, сократить сроки в учебе.
С той же жадностью брался и за внеклассную работу. Сначала выпускал школьную газету, а когда в музыкальном кружке обнаружилось, что у меня неплохой слух и я играю на струнных инструментах, руководитель кружка зачислил меня на «первые роли» в школьный оркестр, которым спустя год я стал даже дирижировать, разучивая со своими «оркестрантами» то «Коробейников», то «Светит месяц». Родители подарили мне скрипку. С этим бесценным для меня инструментом-реликвией не расстаюсь по сей день. «Руководитель струнного оркестра», — так с гордостью записал я в графе «общественная работа», когда заполнял в пятом классе анкету для подающих заявления в комсомол.
Учеба шла своим чередом, и к 15 годам я закончил неполную среднюю школу. В свидетельстве стояли только отличные оценки. Решимость стать медиком не оставляла ни на день. Но теперь я понимал, что должен выучиться не просто на фельдшера, а обязательно на врача, получить высшее медицинское образование. К тому времени я уже прочитал немало популярной литературы. Я знал теперь, кто такие Пирогов, Павлов, Сеченов, Мечников, Паскаль. Исключительное впечатление произвела на меня вычитанная из какой-то старинной книги клятва Гиппократа, повлиявшая на мое духовное становление как ничто другое.
Тем временем наступила середина тридцатых годов. Вслед за первой пятилеткой советская страна столь же успешно и к тому же досрочно завершила вторую пятилетку. Результаты этих замечательных достижений мы чувствовали на себе. В Кусарах построили первые дома с электричеством и радио. На колхозном машинном дворе появились трактора и грузовик-пятитонка.
В эти годы на всю страну, успешно к тому времени закончившую основы индустриализации и коллективизации сельского хозяйства, раздался пламенный призыв Коммунистической партии: в хозяйственном и культурном строительстве теперь все решают кадры, за учебу! Я хорошо помню, как мы, кусарские комсомольцы, горячо обсуждали этот жгучий вопрос и как на одном из комсомольских собраний перед всеми выпускниками нашей школы-восьмилетки была поставлена задача: ни в коем случае не ограничиваться восемью классами, обязательно получить среднее специальное, а лучше всего высшее образование.
