Но мы еще и медики-изобретатели. Без этого в нашем деле никак нельзя. На счету изобретателей и рационализаторов более 160 изобретений, подтвержденных авторскими свидетельствами, сотни рацпредложений. Как представитель коллектива, внесшего заметный вклад в изобретательскую деятельность, я избран членом Центрального Совета Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов.
Полноправные участники нашей научно-экспериментальной работы — медико-конструкторский отдел, а также опытное предприятие, где осваиваются новые модели аппаратов, ведется их серийный выпуск.
Важным звеном всей нашей системы лечения мы считаем и недавно построенный главный клинико-экспериментальный корпус института. Читателям наверняка интересно будет узнать, что представляет из себя это, со всех точек зрения, уникальное сооружение.
Едва было принято решение о его строительстве, как я поспешил подключиться к работе архитекторов и проектировщиков. Перебирая в памяти известные мне проекты зданий для больниц, я пришел к выводу, что главный их недостаток заключался в нерациональном размещении больничных служб — допускались, скажем, сквозные переходы через отделения, недостаточной была звукоизоляция в палатах, и само обустройство палат оставляло желать лучшего, явно не удовлетворяло современным требованиям. Я постарался своей идеей, исключающей названные и многие другие недостатки, зажечь, воодушевить проектировщиков, постарался, чтобы они заложили ее в проект нового корпуса института.
И вот проект не только разработан, но полностью воплощен в бетон, стекло, металл.
…Светлых тонов, на вид очень легкое, прямо-таки воздушное, а на самом деле весьма внушительное, это здание охватить одним взглядом можно разве что с высоты птичьего полета. Смотришь на наш новый корпус, и кажется, будто огромная-огромная снежинка приземлилась в глубине большого парка, что собрал на своих аллеях живописную растительность со многих широт. Сюда не долетает городской шум. Не видно отсюда заводских труб, оставшихся где-то далеко в стороне.
Тишина. Покой. Возможность для пациентов совершать прогулки в зелени красивых аллей, дышать совсем не «урбанистическим» воздухом.
Наша «снежинка», замечу, внешне весьма эффектная, и, если так можно выразиться по отношению к архитектурному сооружению, фото- и киногеничная, сразу же была взята на прицел журналистами. Она уже десятки раз фигурировала в сюжетах киножурналов, на телеэкранах, путешествовала по страницам популярных иллюстрированных еженедельников и многих газет. Но форма снежинки — совсем не стремление к внешней красоте, бьющей на эффект, не прихоть архитекторов, не оригинальничание.
