– Твой брат заключил пари, – сказал Конан. – Заключил после того, как Берриуэтер заявил, что тебе придется расстаться со всеми своими привычками, раз уж ты теперь стал одноногим инвалидом. Берриуэтер уверял, что Дадли больше никогда не будут вызывать ни восхищения, ни страха.
– Сказать такое в присутствии Фердинанда! – перебил Джоселин. – Весьма неразумно, – добавил он, покачав головой.
– Не совсем так. Фердинанду передали эти слова общие знакомые, и твой братец закусил удила. Ворвался в «Уайтс», как огнедышащий дракон. Я уже подумал, что он бросит перчатку в лицо обидчику, но Ферди, оказывается, умеет владеть собой. Он спросил Берриуэтера, что, по его мнению, удавалось тебе лучше всего помимо владения оружием.
Разумеется, было названо управление экипажем. Тогда Фердинанд заключил пари.
– И сколько Ферди поставил?
– Тысячу гиней, – с готовностью сообщил Гаррик.
– Немалая сумма, – медленно проговорил Джоселин. – Но семейная честь стоит и большего. Ну-ну…
Джейн Инглби уже не стояла в углу. Теперь она, вытянувшись в струнку, сидела на низком табурете. Сидела, глядя в одну точку.
Джоселин еще довольно долго беседовал с друзьями. Когда же они наконец-то собрались уходить, девушка сидела все в той же позе.
– Немедленно отдайте мне это! – Герцог Трешем протянул руку.
Джейн с явной неохотой развязывала ленты под подбородком. Сняв чепец, спросила:
– Что вы намерены с ним сделать? – Она по-прежнему держала чепец в руках.
– Что я намерен с ним сделать? – в раздражении переспросил Джоселин. – Намерен отправить вас за парой самых острых ножниц. А потом заставлю смотреть, как я буду разрезать ваш чепец на лоскуты. Нет, не так. Именно вам придется порезать это ужасное изделие.
– Это моя вещь, – заявила Джейн. – Я заплатила за нее. Вы не имеете права распоряжаться моими вещами.
– Какие глупости… – пробормотал герцог.
И вдруг Джейн почувствовала, что все поплыло у нее перед глазами. Она тихонько всхлипнула.
– О Господи! – в испуге воскликнул Джоселин. – Неужели эта гадкая вещица так много для вас значит?
– Она моя! – со слезами в голосе воскликнула Джейн. – Я купила этот чепец и еще один такой же всего лишь два дня назад. Я отдала за них свои последние деньги и не позволю вам резать их ради забавы. Вы совершенно бессердечный человек!
Расплакавшись словно ребенок, Джейн стала утирать слезы чепцом.
Какое-то время Джоселин молча смотрел на девушку.
– Дело вовсе не в чепце, не так ли? – спросил он наконец. – Вы плачете потому, что я заставил вас остаться в комнате вместе с компанией мужчин? Я оскорбил ваши чувства, Джейн. Смею предположить, что в приюте мальчики и девочки жили отдельно.
