До рассвета оставалось еще несколько часов, когда фургон, в котором ехали Сюзанна и ее похитители, взобрался по извилистой горной дороге наверх, в Лорел Болд, возле самой вершины Боун-Ярд-Ридж. Эйса Бредбери рядом с облегчением вздохнул, очутившись на домашней территории.
Сюзанну же охватила паника. Не важно, как она любила свой городок раньше, Боун-Ярд-Ридж уже давно стал для нее местом страха и отвращения.
– Где ты собираешься держать меня? – спросила она, стараясь не показывать страха.
По глазам Эйсы она поняла, что не достигла своей цели.
– В хижине Дженналин. Она приготовила тебе отличное место для отдыха в погребе. Там будет немного прохладно, так что я попросил ее приготовить тебе дополнительные одеяла.
– Ты собираешься держать меня в земляном погребе в октябре.
– А ты ожидала комфортабельного двухместного номера в гостинице? – ровным тоном спросил он и полоснул ее взглядом. – Ты убила моего брата.
– Защищая себя.
– Это ты так говоришь.
– Ты знаешь, что это была самозащита. Ты только что признал это сам.
– Тебе будет предоставлено слово на трибунале.
– И мне также будет предоставлен адвокат? – парировала Сюзанна, решив действовать по правилам Эйсы. Если он хочет притворяться, что вершит правосудие, она ему подыграет.
– Ты сможешь выступать в качестве своего собственного адвоката. Точно так же, как мы все будем защищать Клинтона.
– А судья?
– Трое из наших старейшин.
– Имена?
Он долго молчал.
– Колтон Бредбери, Мэри Партлейн и Брэнтли Бредбери.
Она попыталась представить их положение в клане Бредбери. Родители Эйсы умерли, но у его отца было двое братьев, если она все правильно помнит.
– Колтон – это твой дядя, так? А Мэри Партлейн?
– Кузина моего отца. А Брэнтли – старший сын моего дяди Бевилла.
– И каким же образом это можно назвать честным трибуналом?
– Тебе дадут слово. И это больше, чем ты дала Клинтону.
– О, я дала ему слово. – Гнев пересилил страх, когда образы той ужасной ночи снова возникли у нее в голове. – Он много чего сказал. Много мерзких и развратных слов, прежде чем попытался прижать меня к кровати, сорвать с меня одежду и совершить насилие.
– Ты зря тратишь на меня свой пыл, Сьюзан. Не меня тебе нужно убедить.
И в это время фургон остановился. Кенни Бредбери выключил мотор и повернулся к Эйсе:
– Мы на месте.
Эйса потянулся, чтобы открыть боковую дверь фургона. Поскольку Сюзанна была прикована к Эйсе наручниками, ей ничего не оставалось, кроме как вместе с ним выйти из фургона на холодный ночной воздух. В полной тишине он подвел ее к помещенной под углом двери, хорошо скрытой высокой травой, в десяти ярдах от маленькой тихой хижины, что стояла на опушке. Опушка была окружена высокими, словно башни, хвойными и обычными деревьями с листьями, окрашенными в осенние цвета. Они хрустели под ботинками Сюзанны, когда она, спотыкаясь, брела за Эйсой.
