сказал: «У нас имеется мозг только по одной-единственной причине, а именно чтобы производить сложные и адаптируемые движения. Нет других причин для существования нашего мозга»
{59}. Одновременно сегодня многие стали понимать, что наши действия и мышление в гораздо большей степени взаимосвязаны, чем было принято считать ранее. Участки мозга, организующие древнейшую функцию, свойственную человеку, а именно функцию навигации в окружающем мире, а также те участки, которые отвечают за новейшие функции, такие как чтение или выполнение математических операций, не действуют независимо друг от друга. У них есть масса возможностей взаимодействовать и влиять друг на друга. Нередко эти функции выполняются одними и теми же долями мозговой ткани.
Во все времена было принято, даже модно, сравнивать мозг человека с самым сложным устройством современности. Сто лет назад таким устройством был телефонный коммутатор, который использовался для соединения телефонных линий, и делалось все вручную. Если сравнить мозг с коммутатором, то можно сказать, что невральная «телефонная сеть» младенцев ограничена: в ней осуществлены всего несколько соединений, чем и объясняется то, почему малыши так мало знают и мало могут. По мере взросления количество линий увеличивается, мозг начинает осуществлять более разнообразные соединения, и ребенок учится выполнять все более сложные движения.
В наши дни мозг человека чаще всего сравнивают с компьютером, «железо» которого весит примерно полтора килограмма и в котором каждый запускает свой комплект программ. Однако в такой аналогии есть одно уязвимое место. Дело в том, что большинство программ можно запускать практически на любой платформе. Если смотреть на мозг как на компьютер, управляющий процессом подключений и взаимодействий, то получается, что тело и телесный опыт ничего не значат в этом процессе и их можно приравнять к технической поддержке. В таком случае мышление сводится к языку программирования, к манипуляции символами по определенным правилам, выполняемой нашим «железом», которое не способно ни на что повлиять.
Нигде сравнение мозга с компьютером не встречают так тепло, как в мейнстримовской западной образовательной системе. Хотя информацию мы получаем по пяти разным каналам – зрение, слух, обоняние, вкус и осязание, – специалисты сферы образования склонны описывать хранилище этой информации как нечто абстрактное, никак не связанное с органами чувств, которые по меньшей мере помогли загрузить в жесткий диск мозга все эти данные. Планы уроков составляются так, как будто ученики приклеены к партам. Наглядные пособия, такие как кубики, с помощью которых можно объяснять детям математику, – страшный дефицит, а пособий для уроков чтения вообще днем с огнем не найдешь. Школьники «прикованы» к партам, как к месту отбывания наказания.
