Девушка стояла к нему спиной, она смотрела в окно. Повернувшись, Айрис увидела Кэлвина и застыла.
— Что вам надо? — дрожащим голосом произнесла она. — Лицо ее побледнело, осунулось. — Не хочу вас видеть!
Он закрыл дверь и прислонился к ней.
— Ты решила, как тебе поступить? — спросил Кэлвин. — Кит знает. Я ей сказал. Наши жизни в твоих руках. Поможешь нам?
— Не знаю, — вымолвила Айрис. — Я должна поговорить с Кит. Пожалуйста, уходите.
Кэлвин изучающе посмотрел на нее, потом кивнул.
— Хорошо… Поговори с ней, но помни: она виновата не меньше, чем я. Выдашь меня, я потяну за собой ее. Не забудь это.
Он вышел из комнаты Айрис и направился к себе.
В восемь часов прозвенел звонок, звавший к обеду, и Кэлвин спустился вниз. Еда дымилась в тарелках, стоящих на серванте. Айрис и Кит отсутствовали. Кэлвин обслужил стариков, беседуя с ними; он сказал, что у Айрис разболелась голова, наверное, из-за перемены работы. Болтая, он прислушивался, пытаясь понять, что происходит наверху, но оттуда не доносилось ни звука.
Кит вынула из своего шкафа бутылку и плеснула себе виски. Выпив его, налила вторую порцию. Зажгла сигарету, села в кресло, не выпуская бутылку из рук. Только Кит начала расслабляться и решила добавить, как дверь открылась, и в комнату вошла Айрис.
1
В воскресенье после ленча Кит, Айрис и Кэлвин сидели в гостиной. Мисс Пирсон и майор Харди отправились вздремнуть. Обе женщины были бледны и молчаливы. Кэлвин держался очень самоуверенно и раскованно.
— Это именно такой случай, — говорил он Айрис. — По жизни нельзя пройти, не замарав рук. Признаю: нам не следовало совершать это, но дело сделано, и надо выйти из ситуации с максимальной выгодой для себя. Триста тысяч долларов — большие деньги. Представь себе эту сумму, и ты поймешь, почему мы поддались искушению. Мне жаль Элис. Она нам мешала, и…
— Заткнись, негодяй, — не сдержалась Кит.
Айрис, закрыв глаза, сжала кулаки. Последние двенадцать часов обернулись для нее нескончаемым кошмаром. Истеричный, пьяный голос женщины, которая была ее матерью, измучил девушку.
Ярость сверкала в глазах Кэлвина. Он привстал, потом взял себя в руки.
— Если ты будешь так кричать, — с металлом в голосе произнес он, — старики тебя услышат.
Кит метнула в него взгляд. Ненависть перекосила лицо женщины.
— Тогда перестань молоть языком… Сделай же что-нибудь!
— Я ничего не могу сделать. Единственный человек, у которого развязаны руки, это Айрис.
Повернувшись в сторону девушки, Кэлвин в упор посмотрел на нее:
