Шарлотта. Скажи на милость!
Пьеро. Да, вот те крест, крышка бы ему, кабы не мы.
Шарлотта. Он все еще голый у тебя сидит, Пьеро?
Пьеро. АН нет, они его при нас опять разодели! Бог ты мой, никогда я не видывал, чтобы так одевались! Сколько там всего понакручено да понаверчено, пуговиц сколько всяких у этих господ придворных! Я бы во всем этом запутался, как увидел - глаза вылупил. Знаешь, Шарлотта, волосы у них такие, что на голове ке держатся, они их напяливают на себя, как колпак из кудели. На рубашках у них такие рукава, что мы с тобой, ты да я, целиком бы в них залезли. Заместо штанов у них вроде как передник, а уж велик, что твой великий пост; заместо камзола кацавеечки какие-то, и не доходят даже до пупа, а заместо воротничка большой шейный платок, сетчатый и с четырьмя большущими кистями из полотна, свисают они им прямо на живот. А еще у них воротнички, совсем маленькие, на рукавах, а на ногах - бочки целые, обшитые позументом, и повсюду столько лент, столько лент, что просто жалость. Даже башмаки - и там понатыкано лент с одного конца до другого, и так они устроены, что я бы в них шею сломал.
Шарлотта. Право слово, Пьеро, надо мне хоть пойти посмотреть.
Пьеро. Да ты сперва послушай, Шарлотта, мне тебе что-то надо сказать.
Шарлотта. Ну, что такое? Говори!
Пьеро. Вот какое дело, Шарлотта, надо мне, как говорится, душу тебе открыть. Я тебя люблю, ты ведь это знаешь, и я хочу на тебе жениться, но я, ей-богу, недоволен тобой.
Шарлотта. Это почему же?
Пьеро. А потому, что ты меня огорчаешь, верно говорю.
Шарлотта. Чем же это я тебя огорчаю?
Пьеро. Да вот не любишь ты меня.
Шарлотта. Ах, вот что! Только и всего?
Пьеро. Да, только и всего, и этого предостаточно.
Шарлотта. Господи, Пьеро, ты мне всегда одно и то же говоришь!
Пьеро. Я тебе всегда одно и то же говорю, потому у нас с тобой всегда одно и то же, а кабы не было всегда одно и то же, я бы тебе всегда одно и то же не говорил.
Шарлотта. Да чего тебе надо-то? Чего ты хочешь-то?
Пьеро. Черт возьми, я хочу, чтоб ты меня любила!
Шарлотта. А разве я тебя не люблю?
Пьеро. Нет, ты меня не любишь, а вот я-то все делаю, чтобы ты меня любила. Я без всяких разговоров покупаю тебе ленты у всех торговцев, которые к нам заходят, чуть шею себе не ломаю, а достаю тебе дроздов из гнезда, нанимаю скрипачей, чтобы играли на твои именины, - и все как об стену горох. Знаешь, Шарлотта, нехорошо это и нечестно - не любить людей, которые нас любят.
