Перезваниваю через день. «Нет еще, не смотрел, но вы трубку не кладите, мне перед вами как-то даже неудобно, сейчас я прямо в течение пяти минут препараты посмотрю. В этом сложности для меня никакой нет».
Я затаил дыхание, жду.
«Да, видите ли, тут сомнений нет. К сожалению, я вынужден вас огорчить». – «Аденокарцинома?» – «Она самая. Многоядерные клетки и все остальное. Что есть, то есть. Больше я вам ничего сказать не смогу». – «Раз так, я срочно кладу больную на радикальную операцию». – «Дело хозяйское, как поступить, вам, клиницистам, виднее».
Через три дня я являюсь в кабинет к Петрову и говорю: «Больную я госпитализировал. Назавтра назначена операция. Хирурги только просят дать официальное заключение». Профессор мнется, а затем произносит: «Тебе не нужно было торопиться». – «Как же не торопиться, если два специалиста просмотрели препараты и поставили рак!» – «Давай сделаем так, – говорит профессор Петров, словно речь идет о том, купить или не купить на базаре мешок картошки. – Я вам дам препараты, а вы их покажете заведующей патологоанатомическим отделением Республиканского онкологического диспансера. Пусть она даст официальное заключение. Одна голова, сами знаете, хорошо, а две лучше…»
«Профессор, а посылает на консультацию к вам», – сказал я заведующей отделением, которая посмотрела на меня с легкой иронической улыбкой, пробежавшей по ее губам. В глазах у нее появились искорки.
Через день она мне сказала: «Никакого рака я не нашла, да и препараты, кстати сказать, вы мне принесли не лучшего качества». – «Так почему же они не разобрались?» – спросил я. «Видите ли, – ответила она, – у женщин в матке в определенное время цикла сближаются клетки миометрия, и это вполне физиологично. В принципе, это прописные истины, а ваши патанатомы сближение почему-то приняли за многоядерные клетки. В этом вся фишка. Почему так получилось, вопрос не ко мне».
Больную я с операционного стола снял, а профессору Петрову все, что накипело на душе, не стесняясь в выражениях, высказал, но он пропустил мои слова мимо ушей и без обиняков сказал: «Ничего, у нас всякое бывает. Еще молодой, исправлюсь».
«Горбатого могила исправит», – глядя на него, подумал я.
И вот сейчас он подходит ко мне, протягивает руку и, глупо улыбаясь, спрашивает:
– Ну как там мой?
– Кто? – с недоумением спрашиваю я.
– Сын. Он же на цикле пульмонологии сейчас у вас.
Только тут доходит до моих «опилок» о чем ведет речь профессор Петров.
