Взрыв в океане | страница 59
Я хотел уйти, но Ласковый Питер сказал:
— Постой, некуда спешить, мой мальчик. Но как тебе понравилось это милое суденышко? Прогулочное судно, не правда ли? Ты что так бледен? Не рад, что увиделся со своим капитаном? Или взволнован встречей? Мне ж всегда приятно тебя видеть. Как это ни странно, ты принес мне счастье. За два дня я спустил Симада-сану все, что удалось выудить из сейфа «Ориона», — десять тысяч семьсот двадцать три доллара и восемьдесят центов. И представь себе, мой великодушный партнер предложил сыграть на тебя, моего верного юнгу, оценив твою персону в пятьсот долларов. Ты, вероятно, никогда не думал, что стоишь так дорого? За такую цену в Африке можно и сейчас купить пару здоровенных негров! Ты взволнован, что мог расстаться со мной? Но успокойся, я отыгрался на эти пятьсот долларов и выиграл тысяч тридцать. Что же ты не радуешься вместе со мной? Что топчешься, как в раскаленных углях?
Действительно, слушая его самодовольную речь, я не находил себе места и потихоньку пятился к дверям, прижимая к груди поднос. Каждый толчок волны, крен воспринимались мной, как начало взрыва. «Вот так, — думал я, — толкнет, накренится, а потом как трахнет!»
Единственное, что задело меня в те напряженные минуты, почему-то была сумма, в которую оценили меня игроки. Уж очень она показалась мне обидно мизерной.
Симада-сан со знанием дела работал бамбуковыми палочками, причмокивая от удовольствия, слушал, улыбался и косился на меня.
Как мне хотелось в эту минуту крикнуть им в лицо, что скоро их пиратское судно взлетит на воздух! И в лучшем случае они будут барахтаться среди акул и топить друг друга, вырывая из рук обломок деревянной обшивки или пробковый буй. Почему-то мне все время думалось, что мы с Жаком находимся куда в лучшем положении, зная, что «Лолита» неминуемо погибнет.
Наконец, выскочив из каюты, я побежал на камбуз, ища глазами Жака. Матросы обедали, рассевшись на палубе. Жак стоял возле двери камбуза и не спеша, как делал он все, ел что-то из большой чашки. Когда я остановился в дверях, он сказал:
— Так долго находиться там нельзя.
Когда я торопливо рассказал ему, почему задержался у капитана, Жак, нагнувшись над чашкой, проговорил, почти не шевеля губами:
— Как жалко, что погибнет так много ценностей! Здесь много золота, денег, какой красивый корабль, сколько мог принести добра людям. Можно на нем ловить рыбу, изучать океан…
Я перебил его и стал рассказывать о коке. Жак согласился, что его следует предупредить, но так, чтобы он не догадался, что мы подложили мину, и в час опасности держаться всем троим вместе.
